Страница 88 из 88
Волков, которыми испугал хозяин, они ни разу не встретили, как и любого, внезапно забрёдшего туриста. Отчисления за изобретение Маргариты шли на карту с большими накоплениями, так как они почти ничего не тратили. Когда девочке стукнул тридцатый год, то она решила сесть на шпагат. Конечно, ничего у неё не вышло и пришлось просить Клевера помогать с этим. Они стали вместе тянуться, но через два подхода отвлекались на другие легче даваемые дела.
Девочке стукнул сороковой год. Много уже поменялось с тех времён, но остались ещё не завершённые планы прошлых десятилетий. Она старалась скрывать, что не хочет уже стараться сесть на шпагат. Но Клевер не унимался, он иногда поддерживал режим и с целый месяц заставлял и её, и себя тянутся, а иногда забывал.
Ей исполнилось пятьдесят, а он так и не повзрослел. Девочка смотрела на себя в зеркало и видела изменившееся постаревшее лицо, а Клевер всё ещё сиял молодостью. Однако он продолжал спорить с ней, утверждая, что она ничуть не изменилась. Она танцевала во время приготовления еды. По утрам делала зарядку, потела и планировала перейти с масла на акрил. Она обзывала себя, когда запихивала лишнюю шоколадку в рот. Красовалась в разных нарядах перед Клевером, всё также называя себя коровой. Она больше не видела в своих глазах обвинения или смущения. Там было понимание. Доброе дружеское приветствие и предложение сделать что-нибудь сумасшедшее.
Клевер не мог увидеть какой-то наружной оболочки, когда такое составляющее нутро так сильно ослепляло его. Ведь на пятьдесят пятом году эта маленькая девочка наконец села на шпагат. Проходя по улицам города, она старалась не наступать на разделяющие грани плитки. Прыгала по протёртым классикам, обращая на себя взгляды прохожих, и всё также радуя Клевера. Со спины ей не дали бы больше двадцати лет. Только морщины покрыли уголки всё ярче горящих глаз, и щёки всё-таки стекали вниз, как бы сильно она не улыбалась. Мужчины замечали её и удивлялись. Они завидовали Клеверу и не могли понять, почему их вторая половина так себя не сохранила.
Ей больше никогда не было больно или страшно. Ей не было хорошо. Они не могли понять что такое хорошо, потому, что забыли что такое плохо.
Через год после отъезда Артём попытался разыскать девочку, но в редакции никто ничего не знал. Он пытался найти сведения на вокзалах, аэропортах, автобусных остановках о девочке, рыскал записи по её имени, но ничего так и не добился. Если бы ему удалось тогда найти её и войти в новый дом, то он бы сильно удивился и не поверил, что это тот самый Клевер. Он продолжал бы утверждать, что его не существует, а неизвестный мужчина рядом на это только бы рассмеялся. Артём бы сказал тогда, что пришёл помочь ей вновь. Но ей не нужна была бы его помощь, у неё уже был Клевер. Вдвоём они были бы не против помочь Артёму, но только не окружающему миру. На этом Артём уехал бы, и, наверно, никогда бы больше не видел девочку. Он уехал бы обратно, на помощь людям, не задумываясь о том, чего хочет, а постоянно задавая себе вопрос: что нужно?
Это было бы, если бы Артём нашёл тогда девочку, всего через год после их расставания, хотя бы живой. Новость её смерти дошла до Артёма от Артура Робертовича. Какой-то лесник нашёл тело молодой девочки, позже опознанной как известной писательницы. Умерла она не от отравления или от голода, просто легла где-то далеко в лесу под кустом и уснула. В полном спокойствии, без токсинов в крови, ранений или других известных медицине причин. Вещей, что-либо рассказывающих о последних днях жизни, с ней не было. Так же, зачем-то, в отчёте было сказано, что лес над ней продолжал шуметь.
Новость эта пронеслась по городам, на неделю возрос интерес к её книге, но потом опять сник. Тело Артёму удалось депортировать в родной город, где её и похоронили. Но это не останавливало девочку от купаний голышом в ночном море или экспериментов по изготовлению древесного пороха. Клевер не отпускал её никогда, не давая ни на секунду отвлечься. Они продолжали жить в своём доме в лесу, вместе выставляя задачи и исполняя их. Только вперёд, туда, где ещё не были. Да, это страшно, но намного страшнее остаться на месте, застрять и повторять один и тот же день десятилетиями.
Неизвестная планета с пирамидообразными существами так и живёт себе. Их деятельность неподвластна нашему воображению. Причины поступков их невозможно рассчитать \/ прогнозировать. Так же мы не увидим один маленький, появившийся тёплый сгусточек где-то в земле, среди толпы несущихся фигур. Таких сгусточков может быть несколько, даже много, и каждый издаёт излучение только в своём спектре. Никто не способен увидеть их, они не знают о существовании друг друга и думают, что одиноки. Они ничтожно малы и до предельности кратковременны. Так что можно считать, что их нет. Сгусточки – это счастье, и неважно какое.
Конец.
Книга написана благодаря Анастасии Титовой.
Григорьев Антон
24.05.2017