Страница 32 из 88
Маргарита теперь ловила целыми днями взгляды мужчины, с новой лёгкостью и беззаботностью уходила с работы. Иногда набиралась смелости сделать первый шаг, но потом азарт утихал и пыл успокаивался, и они с Артёмом вместе оставались лишь в её ночных представлениях. Дни с оранжевой листвой наполнились веселостью, и комнатная сухость перестала давить. Хоть все действия их сближения тянулись до отвратности долго, но в мужчине родилось забытое чувство первой юношеской озабоченности. Как будто им вновь по тринадцать лет и они в парке за пятым домом делают что-то тайное, запрещённое, но желанное, всего лишь едва касаясь руками.
Для мужчины было так забавно это вспоминать и смотреть, как у взрослой девушки эти вещи происходят впервые. Маргарита шла домой в предвкушении завтрашнего дня и такой же садилась в прихожей. Сквозняком проходил холодный ветер по квартире. Девочка включала нежную пламенную лампу, небрежно сбрасывала кеды и спускала с плеч куртку. Казалось, что можно прямо тут уснуть. Глубоко дыша, сидела она так, прокручивая приятный день. Всё тело пробирала лёгкость, даже воздуха выходило в два раза меньше. Вспомнив, что дверь ещё отворена, девочка толкала её и шла в туалет. Не следя за собой, она всё время что-то задевала, почёсывала и причавкивала. Потом умывала лицо и, чуть не завалившись на кухонную раскладушку, поворачивала к плите.
Резким хлопком газа включалась конфорка, соседка больше не вбегала, заменив своё появление криком через стенку. Старушка обыкновенно предлагала еду и спрашивала про отца. Девочка на всё отвечала "нет" или "не знаю". Тогда располневшая старушка всё же приносила еду. Женщине всё тяжелей давались подъёмы с кровати. Подружки перестали видеть её под окном и всё чаще вызывали для престарелой скорую.
Но в этот вечер, когда на очередное предложение обеда Марго ответила отказом, женщина замолчала и не стала уговаривать девочку. Марго насторожилась, потому что уже подготовила отговорки, но предложений не поступало. Бабушка молчала.
- Ритушка. – Едва слышно выговорила тогда соседка через стенку. – А не могла бы ты зайти ко мне? – Слова давались очень тяжело. – Если тебе, конечно, нетрудно будет.
Двери, люди её возраста, никогда не закрывали, и Маргарита аккуратно вошла. Она когда-то давно помогала заносить старушке продукты, но с тех времён всё изменилось. Паутина с пылью покрыли потолок коридора. Обои как будто высохли, и в воздухе застыл какой-то душный студень. Квартиры у них были зеркальные, но девочка даже не заглянула в комнату. Голос шёл из кухни. Туда же вёл след из натоптанной засохшей земли.
- Маргаритушка, я тут. – Ещё тише выговорила старушка, но её было хорошо слышно по тяжёлому дыханию. Каждый выдох выходил из неё с облегчением, чтобы вновь накинуть на себя ношу тяжёлого вдоха.
Девочка отворила дверь со звенящим матовым стеклом и зашла на кухню. Гигантская туша полусидела, полулежала на кушетке за столом. Одна нога уже спустилась на пол, вторая в непонятной позе пряталась под одеялом. Старушка держалась левой рукой за спинку кровати, а правой поддерживала себя снизу, дабы не упасть. По толстому сальному лицу её расползлись вены, выступил пот, а глаза прятались. Она была виновата перед девочкой, от этого не смотрела напрямую. Стыд пронизывал старушку за то, что собиралась она попросить, почему не гнала, а выжидала, когда немогота сама вырвется из неё.
На столе, перед кушеткой, стояли две грязные тарелки. Ещё две у плиты, и последние две скрылись в куче грязной посуды в раковине. Женщина, когда приносила еду домой к Марго, всегда домывала за девочкой посуду, протирала столы и плиту. На свою приборку у неё не оставалось сил. Да и зачем мыть посуду? "Это же та же еда, - говорила старушка себе, - только засохшая", и вновь ела из грязной посуды.
Под наклонившейся от тяжести раковиной стояли да переполненных мешка мусора; яичная скорлупа, вывалившаяся из них, давно засохла. Так же на подоконнике лежали журналы и газеты с карандашами. На табуретках ждали стаканы пустые. На полках весели тряпки. Старушка не выдержала и начала:
- Ты извини, что мне приходится просить тебя. – Но вдруг она рассмеялась. – Совсем неповоротная стала. Прямо толстушка какая-то! Ха! Не могла бы ты мне... - Она вытянула руку в сторону девочки. – Чуть-чуть тут надо. Просто...