Страница 7 из 184
А на столы уже подавали кабанье мясо с изюмом, зайчатину, жареную птицу, пироги с разнообразными начинками, сыр… Огромные блюда, опускавшиеся на стол полными, быстро пустели, и их заменяли другими, наполненными столь же щедро. Звучали здравицы и смех, дамы поглядывали на мужчин все смелее из-под полуопущенных ресниц. Пряности и вино возбуждали чувства, гости смеялись и говорили громче прежнего, и самое время было переходить к более резвым увеселениям.
- Погреба замка Вальденбург воистину бездонны, – воскликнул Лео Вагнер. Сидевший рядом с ним юноша – в богатой одежде без герба, – улыбнулся:
– Я думаю, немного найдется на земле королей, столь же щедрых, как мой господин…
Лео внимательней взглянул на юношу. Тому на вид было лет шестнадцать, его лицо, худое, немного бледное, с острым подбородком, показалось менестрелю знакомым.
– Удо Лантерс, сын Пауля, любимого шута королевы? Боже, я ведь помню тебя совсем еще ребенком…
– Я тоже хорошо вас помню, – ответил Удо. – И знаю, что вы желанный гость в любом замке на землях вашего господина. Надеюсь, гостеприимство Вальденбурга вас не разочарует, ибо вы своим искусством заслужили право на самый радушный прием, – он смотрел мимо Лео в зал, туда, где стоял распорядитель. – Господин Фогель, кажется, собрался объявить первый танец!
Издавна повелось, что этот танец на любом торжестве принадлежал королю и королеве. Торнхельм подал Анастази руку, и вместе они вышли на середину зала. Голоса пирующих стихли, все взгляды устремились на них, и король неспешно поклонился супруге, а она ответила еще более низким поклоном, чуть разведя руки в стороны; золотое шитье на ее рукавах заблестело в свете факелов. Госпожа Фем, фрейлина королевы, приходившаяся супругой главному сокольничему, с поклоном поднесла госпоже парчовую ленту нежно-зеленого цвета.
Король слегка улыбнулся; Анастази знала, что он не большой охотник до таких развлечений, но традиции в Вальденбурге соблюдались неукоснительно. Она снова склонилась перед ним, опустив взор, ожидая прикосновения к плечу.
Правитель, достойный, мудрый и сильный, выбирает даму, супругу, показывает свою силу и благородство; его избранница, гордая и кроткая одновременно, соглашается разделить с ним его жизнь со всеми радостями и невзгодами. Отныне им идти рядом, рука об руку, без сомнений и сожалений, и да ведут их любовь, благочестие и мудрость.
Вот что означал этот первый на всяком празднике танец, и король с королевой своим примером показывали подданным не только то, как следует веселиться, но и как должно жить в супружестве.
Владыка Вальденбурга мягко взял Анастази за руки, чуть ниже локтей, приближая к себе.
– О, как ты восхитительна, моя возлюбленная королева.
Нечасто от короля можно было услышать такие слова, но разве и без того королева не знала, как сильна его любовь? Он смотрел на нее восхищенным взглядом, словно она была ему еще невестой, словно впереди вся радость познания друг друга, первого прикосновения, ласки, счастья… Она любила, когда он смотрел на нее именно так. Его грубоватое, мужественное лицо становилось беззащитно-детским от нежности, и Анастази всякий раз радовалась, и удивлялась этому. Вокруг него всегда были самые красивые женщины, и любая принцесса почла бы за честь супружество с ним…
– Благодарю, Торнхельм, – сказала она, подавая ему ленту, постаравшись подчеркнуть этим жестом почтение и признательность, которые испытывала. Вместе они медленно двинулись вперед, а навстречу им шли почтенные супружеские пары, молодожены, обвенчавшиеся нынешней осенью, будущие супруги, помолвка которых уже оглашена, а значит, известна двору и принята им. Дамы нарядны – цветочные орнаменты на рукавах платьев, тонкая вышивка накидок, сияние драгоценных камней в волосах. В нарядах мужчин больше мехов, которыми обильно отделаны воротники и разноцветные рукава; на широких поясах, украшенных серебряными бляхами – кинжалы в узорчатых ножнах, часто с посеребренными или иззолоченными рукоятями. В руках у каждой пары зеленая или красная лента – одна на двоих. Те, кому удастся не уронить ее и не потерять, и при том танцевать изящно и красиво, будут щедро одарены.
Перед королем и королевой танцующие останавливались, и мужчины поочередно касались руки Анастази, а Торнхельм, в свою очередь, склонял голову в ответ на поклоны дам. После этого пары разъединялись, чтобы соединиться вновь и следовать за царственной четой.
Анастази снова и снова подавала руку, улыбалась знакомым лицам, а потом случайно столкнулась взглядом с менестрелем. Он не опустил глаз, хотя и так смотрел на нее уж чересчур пристально, что было недозволительно и дерзко. Смутившись, королева первой отвернулась от него.
Свен Лините и герцогиня Рюттель в этом танце участия не принимали. Лео, пользуясь давним знакомством, хотел обратиться к герцогу, но тот был увлечен разговором с Куртом Фогелем. Ожидая, Лео присел на край длинной скамьи, недалеко от Евгении Рюттель. Герцогиня недоуменно взглянула на него – менестрель был для нее не самой приятной компанией и должен был это понимать.