Страница 24 из 184
Анастази не стала возражать, и они пустили лошадей рысью, а навстречу и сбоку накатывалась, подступая все ближе, коричнево-серая мгла зимнего вечера. Вновь поднялся ветер, пронзительный и холодный, взметая колючий снег и осыпая им всадников. Довольно долго они ехали так, и Анастази сбоку заглядывала в сосредоточенное лицо менестреля, а он хмурился, озираясь, оценивая катившуюся теперь, казалось, уже с трех сторон неспокойную тьму. Даль, простершаяся перед ними, еще была различима, и лес, и спуск к реке по левую руку. Лео вдруг остановился с предостерегающим возгласом, протянул руку к руке королевы, дотронулся до запястья.
Анастази натянула поводья, и вовремя – земля уходила почти что из-под самых копыт лошади широким, крутым размахом склона, на котором лишь кое-где виднелись редкие кустарники, заметаемые снегом, который каждая следующая буря уносила лишь затем, чтобы высыпать новый. Дальше на равнине угадывались очертания речных берегов, перелески в черных росчерках оголенных деревьев, а вправо потянулись незамерзающие, темные, лишь чуть-чуть припорошенные снегом болота, и Анастази даже зажмурилась, боясь увидеть там синие, пляшущие над водой огоньки… Слева, совсем далеко, у самого леса, виднелись несколько теплых огоньков деревни, но прибывающий бурый сумрак затапливал равнину, делая вид сказочным и страшным; пошел снег, и все ветер не стихал, дул в спину, словно норовя подтолкнуть, лошади фыркали и мотали головами, но бесконечный простор завораживал, и глаз было не отвести. Буря набирала силу, и Анастази казалось, что она хочет лететь вместе с ней, над этой странной, унылой, опустелой землей. Она взглянула на Лео, с плеч которого неутомимый ветер пытался сорвать широкий плащ, и увидела, каким восторгом сияют глаза менестреля.
Их лошади стояли совсем рядом, и Лео сжимал в руке повод белой кобылки, словно этим удерживал Анастази рядом с собой.
– Теперь ты понимаешь, о чем я говорил тебе, моя королева? – выкрикнул он. Завывание ветра почти заглушало его голос, и слова едва можно было разобрать. Анастази молчала, вдыхая полной грудью смятение и счастье, голова кружилась – королева не могла отвести взгляда от заснеженной пустоты. Где-то далеко, на равнине, завыл волк; его сородичи тут же откликнулись из глубины терявшихся на горизонте лесов. Явь искажалась, уступая неистовому ветру и снежным хлопьям, летящим со всех сторон. Лео неожиданно бросил узду, притянул Анастази к себе, и она поняла, что стоит лишь сбыться одному-единственному поцелую – и рухнет все, что она так пытается сберечь.
И, вывернувшись из-под его руки так, как это делает одичавшая кошка, Анастази развернула лошадь обратно к Вальденбургу, изо всех сил хлестнула ее.
– Негодяй! Лео, я ненавижу… Ненавижу!
Она лгала себе, но от этого становилось легче.
Всего на одно мгновение он замер, глядя, как она мчится прочь, а потом понесся за ней сквозь бурю, иногда почти теряя из виду, но вновь нагоняя; и в сердце вскипала страсть, такая же темная, сметающая все на своем пути, как этот ветер, – и Лео, пригнувшись к холке коня, все сильнее пришпоривал его.
Анастази неслась, не разбирая дороги, доверившись своей лошади, которой лишь чудом удавалось избегать оврагов и ям; в коричнево-белой мгле то и дело проступали силуэты деревьев – и проносились мимо. И королева вдруг отчетливо поняла, что не знает, как найти путь к Вальденбургу, что заблудилась и совершенно не знает, где находится. Гордость мешала ей остановиться и позвать на помощь. Кобыла все еще неслась галопом, когда очередной неистовый порыв ветра заставил королеву отвернуться, заслоняясь рукавом…
Лео все-таки настиг ее; усмирил кобылу, схватив под уздцы и заставив остановиться. Анастази смотрела на него, не произнося ни слова и не выпуская поводьев из рук.
– Не смей больше так делать! – закричал на нее Лео. – Никогда не смей! А если бы я тебя не догнал?!!
Она слышала в его голосе неподдельный страх – не за себя, за нее, – и сердце колотилось неистово, со всей полнотой охватившего ее счастья. Но она все еще помнила о том, сколь много между ними различий, и не замедлила напомнить ему, сопроводив свои слова пощечиной – однако Лео перехватил ее руку, не давая ударить.
– Анастази, ты слышишь меня?!
Да, она слышала. Она даже отдавала себе отчет в том, что он прав, и медленно опустила занесенную руку, осторожно высвободилась. Метель все еще бушевала кругом, но небо набирало черноты и показывало звезды, проясняясь к ночи.
– Я хочу вернуться в Вальденбург как можно скорее, Лео. Ты знаешь, в какую сторону нам ехать?
Он молча указал ей направление, придерживая рукой капюшон. Поколебавшись, Анастази направила свою лошадь в ту сторону, и Лео, не отставая, последовал за ней. После всего, что произошло, Анастази не терпелось оказаться дома, вьюга как будто стала стихать, и королева заставила белоснежную кобылу снова перейти на бег, ибо Лео, потерявший всякую осторожность, держался неприлично близко. И лишь у самого моста, открытое пространство которого хорошо просматривалось с дозорных башен, все же восстановил дозволительное расстояние. Далее они двигались почти торжественно, как будто прибыли в какой-нибудь город во главе праздничной процессии.