Страница 23 из 184
– И что было бы? – спросила Анастази, не оборачиваясь.
– Я знаю одно очень красивое место, там, за лесом, к северо-востоку отсюда. Совершенно необычайный вид... Особенно в ясную погоду…
– Откуда тебе так хорошо знакомы окрестности? – после паузы спросила Анастази, которая так и не смогла припомнить, какую местность он мог бы иметь в виду. Услышала, как он усмехнулся.
– О, королева, мне не раз приходилось бывать в этих местах, причем такой же вьюжной зимой. Я знаю эти леса как свои пять пальцев.
– А, ну разумеется, – язвительно сказала Анастази. – Помнится, вам с Вольфом даже как-то раз пришлось улепетывать отсюда во весь дух…
– Зато мы увезли отсюда самое ценное сокровище, – все с той же отчетливо различимой в голосе усмешкой ответил Лео. – Моя память сохранила тот день в мельчайших подробностях. И алое платье вальденбургской королевы, и прикосновение ее рук к моему плечу. Только ради этого стоило сюда ехать.
– Не выдавай желаемое за действительное, Лео. Ты приезжал к стенам Вальденбурга не за этим.
– Тогда – нет, – выразительно сказал он, но Анастази предпочла не вдумываться в смысл его слов. Ей сейчас очень хотелось покинуть замок и мчаться по равнине, вдыхать свежий, морозный ветер и улыбаться миру – она уже почти забыла, что такое беззаботная радость, а что может быть лучше нее!
– Так мне распорядиться, чтобы седлали коней, моя королева?
Анастази резко обернулась и посмотрела на него.
Лео одного роста с ней. Сложен хорошо, и темная одежда особенно выгодно подчеркивает красоту твердых, чуть покатых плеч, стройность талии и бедер. Торнхельм, ее возлюбленный супруг, есть воплощение несокрушимой мощи и силы, а этот похож на ясеневую ветвь, упругую и гибкую. Так почему она, королева Вальденбурга, вновь чувствует себя перед ним такой беззащитной?
Менестрель не сводил с нее взгляда, словно требовал немедленного ответа, и губы его были сжаты капризно и упрямо.
– Да, – сказала она, чувствуя, как ей передаются его решительность и сдерживаемый напор, снова удивляясь – но уже отстраненно, без гнева, – тому, что он присвоил право раздавать указания королевским слугам. – Да, пожалуй, нужно немного прогуляться. А то я словно невольница в своем же доме.
Она сама не ожидала, что выскажется столь резко, и, чтобы отвлечь менестреля, подала ему левую руку – как в воду окунулась.
Лео, прежде чем поцеловать, тихо произнес:
– Позволь мне быть твоим паладином, моя госпожа…
– Что может роднить тебя с Ивейном или Роландом? Высокое происхождение, образованность, чистота души и помыслов?
– Тебе выбирать, госпожа моего сердца. Мне же радостна мысль о том, что твои думы заняты мною.
Он коротко поклонился ей. Уже у самого порога остановился и сказал:
– Я буду ожидать внизу, у ворот.
Она лишь молча пожала плечами. Что ей до его притворства? Оно не поможет ему стать тем, кем он не является по праву рождения.
Тем не менее приняла игру и не противилась, когда Лео подал ей руку, помогая сесть в седло. Полдень давно миновал, небо немного прояснилось, а буря утихла. Соболий мех, которым был подбит плащ Анастази, надежно защищал и от холода, и от ветра.
Лео, как всегда, был в черном, за исключением котты – темно-серой, с вышитым на груди гербом короля Вольфа. Черный же шерстяной плащ, заколотый на правом плече круглой серебряной фибулой с вставками бирюзы и сердолика, отблескивал по краю узорчатой каймой.
Его не по чину богатый наряд – слишком редкий цвет, слишком дорогие ткани, – часто вызывал насмешки, раздражение и зависть более родовитых, но менее состоятельных царедворцев. И то, и другое менестрель с завидной самонадеянностью пропускал мимо ушей.
«Если бы в тевольтском королевстве ввели налог на роскошь, как уже поступили в Вермандуа и в Арелате, то деньги, которые этому проходимцу пришлось бы платить за право носить подобную одежду, поддерживали бы в полном достатке казну короля Вольфа!»
Ворота отворились, Лео и Анастази проехали по мосту, а сразу за ним свернули вправо и углубились в Эсвельский лес. Здесь заснеженные деревья оставались недвижны до самой весны, и чаща походила на волшебный дворец. Королева и менестрель ехали неспешно, почти не разговаривая, и к тому времени, когда выбрались на равнину, уже начинало темнеть. Короткий зимний день подходил к концу.
– Ну, что же ты хотел показать мне, Лео? – капризно спросила Анастази, едва они оставили лес позади. – Ты уверен, что прекрасный вид стоит того, чтобы ехать так далеко?
Лео оглянулся, и от королевы не укрылось, что он чем-то встревожен. Он улыбнулся какой-то новой, незнакомой улыбкой, растерянной и наглой одновременно.