Страница 148 из 184
– Мой брат и король, – она схватила Вольфа за руку, готовая, кажется, опуститься на колени, лишь бы он внял ее словам. Это вдруг сделалось для нее невероятно важным. – Молю тебя, помоги. Выполни мою просьбу. Дай счастья хоть кому-нибудь. Не украденного, не тайного, но гордого и готового явить себя всему миру!
Она искала его взгляда, но Вольф смотрел в сторону, и обычная насмешливая улыбка то появлялась на его губах, то исчезала. За окном совсем стемнело, жасмин снова одолевал розу, и от прохладного сквозняка по плечам и спине королевы пробежала короткая дрожь.
Наконец Вольф повернулся к ней, и в наступившем полумраке королева не могла понять выражения его глаз.
– Что ж, я попробую помочь, хотя предвижу – это будет нелегко. Епископы с трудом соглашаются на подобные вещи. Надобно выдумать достойный предлог... – он снова покачал головой, как будто удивляясь собственной податливости. – Ты можешь сказать об этом Евгении, Ази – но также скажи, что я помню о тех обещаниях, что дал мне князь, и, если приведется, потребую от него их исполнения, в противном же случае сочту его человеком без чести, недостойным своего титула и герба… С герцогом же поговорю сам, не трудись.
– Благодарю тебя, мой повелитель. О, как радостно осознавать, что я не ошиблась в тебе…
Всего на одно мгновение, в почти уже кромешной темноте, их губы соприкоснулись, а потом король скорее почувствовал, чем увидел, как она низко кланяется ему.
– Еще раз благодарю тебя от всего сердца, мой любезный брат и король.
Он потянулся к ней, хотел взять за руку, но она поспешно отступила на шаг.
Появившийся на пороге с факелом в руках Флориан пригласил их к трапезе. Они шли по уже погруженным в темноту лестницам, Альма и Куно следовали за ними, и Анастази снова держала руку на запястье короля, как будто они сейчас были в зале и танцевали аллеманду.
– Не буду скрывать, я рад, что ты проведешь какое-то время в Золотом Рассвете, – произнес Вольф, на ходу склоняясь к ней, легко касаясь щекой ее щеки. – И не устаю благодарить небо за то, что в мое королевство вернулись лучший воин – ибо на Рихарда Кленце я возлагаю большие надежды, – и первая красавица… Нет, воистину, чего еще я могу желать?
– Должно быть, всему виной воспоминания юности, мой дорогой брат. С годами мы, вопреки здравому смыслу, становимся более подвержены их влиянию…
Она пожала плечами, на мгновение замерла на пороге освещенного неровным светом факелов зала; отсветы огня мелькнули в ее глазах. Тонкая прядь, заплетенная в косичку, перевитая золотой нитью, спускалась с виска на шею, роняя нежную тень.
Анастази отыскивала Лео, король же не сводил с нее взгляда, слишком красноречивого…
Вольф покинул Золотой Рассвет на следующий день, деланно сожалея, что тонконогий олень или неукротимый вепрь вовсе не торопятся выбегать навстречу стреле или копью, даже если его заносит царственная рука. Лео вызвался сопроводить короля до Хагельсдорфа, а потом сразу же вернуться в Золотой Рассвет. До деревни было рукой подать, и никто не сомневался, что менестрель управится до заката. Дорога до Золотого Рассвета считалась вполне безопасной, и менестрель не взял с собой никого из слуг.
Приехал он только на следующую ночь, дождливую и мрачную; Анастази, выбежавшая встречать его, дрожала от холода в плаще, наброшенном поверх нижнего платья.
Лео был так пьян, что, когда спешился, ему пришлось ухватиться за поводья своей лошади, чтобы не упасть.
– По птице и полет, – даже не пытаясь скрывать неприязнь, сказал Эрих фон Зюдов. – Признаться, я надеялся, что тебя зарежут где-нибудь в лесу.
Менестрель собрался с силами, выпрямился и – довольно уверенно – подошел к ним. Один из воинов придерживал его за локоть. Лео смотрел перед собой, и на губах его играла улыбка.
– Я вернулся, – произнес он, взял Анастази за подбородок и крепко поцеловал в губы. Она оттолкнула его – он сделал ей больно, – и увидела, что его темно-серая накидка и руки перепачканы чем-то темным. Кто-то поднес факел поближе.
– Это кровь, – сказал Маркус Райнарт, и сердце Анастази словно рухнуло в ледяную бездну. Она провела рукой по ладони Лео – темное, влажное осталось на ладони. Флориан поспешно подал госпоже платок.
– Чья это кровь, Лео? – прошептала она, боясь, что менестрель ранен, не смея дотрагиваться до него, лишь осторожно взяла его под руку.
– Не знаю, чужая, – отмахнулся он, чуть нахмурившись, потом все с той же улыбкой притянул Анастази к себе. – Там, в трактире… Не помню я, да и шут с ними…
Он снова попытался ее поцеловать.
– Отведите его наверх, – спокойно сказал Эрих фон Зюдов. – Я поговорю с ними, когда он проспится и будет способен понимать человеческую речь.
– Я сам, – сказал Лео и предостерегающе поднял руку. Слуги менестреля, только что появившиеся во дворе, бросились к своему господину. – Ази… Ази, идем со мной.