Страница 145 из 184
Король спешился, и Эрих фон Зюдов сделал три шага ему навстречу.
– Великая радость – видеть тебя в Золотом Рассвете, государь, – барон прижал обе руки к груди, склонил голову. – Счастливый случай привел тебя в мой дом, и я благодарю за это небо!
– Я охотился неподалеку отсюда, увлекся погоней и выехал к… Хагельсдорфу. Так, кажется, называется это местечко? – Вольф взглянул на Гетца фон Рееля; тот утвердительно кивнул. Король улыбнулся. – И подумал, что мой верный вассал и один из лучших воинов королевства не откажет мне в гостеприимстве.
Анастази и Евгения обменялись быстрыми взглядами. Выходило, что король отправился на охоту в столь дальние угодья, не пробыв в Тевольте и седмицы.
– Можешь всецело рассчитывать на мою преданность, мой король, – ответил Эрих фон Зюдов и снова поклонился. – Что же касается другого прозвания, то я уже немолод и, полагаю, есть те, кто с легкостью превзойдет меня как в искусстве поединка, так и в верховой езде... – и, помолчав, добавил. – Увидев знамя, мы ждали к себе короля и королеву… Надеюсь, наша милосердная госпожа в добром здравии?..
– Вполне. Однако лекарь настоятельно советовал королеве не принимать участия в столь утомительных развлечениях, ибо она носит во чреве дитя.
Беседуя так, они вернулись к остальным, взошли на крыльцо. Князь Маркус Райнарт, Лео Вагнер и прочие почтительно приветствовали короля. Он же, любезно ответив на приветствия, улыбнулся королеве:
– О, Анастази, сестра моя, приятная неожиданность – видеть тебя здесь! Паломничество пошло тебе на пользу. Ты ослепительно хороша – как, впрочем, и всегда. Однако твой столь внезапный отъезд взволновал нас. Какое облегчение убедиться, что с тобой все в порядке, – его зеленые глаза блеснули лукаво и понимающе. – Что ж, похоже, вся семья в сборе. Я уже говорил, и повторю, должно быть, не раз – меня восхищает, как дружны ваши дочери, барон…
– Я тоже неустанно радуюсь этому, мой король, – сдержанно ответил Эрих фон Зюдов. – Впрочем, негоже держать гостя на пороге…
Он с поклоном отступил в сторону, пропуская короля мимо себя и жестом приглашая его ступить под своды первого из череды залов; сам же сурово взглянул на старшую дочь. Анастази лишь слегка пожала плечами, словно и сама не понимала причины такого внимания со стороны короля.
– Я теперь в непростом положении, Анастази, – говорил Вольф несколько позднее, следуя под руку с ней в замковый сад, где Эрих фон Зюдов предложил сюзерену отдохнуть в ожидании трапезы. – Меньше всего на свете я хотел бы возобновления вражды с Вальденбургом. Но ты здесь, и, если меж вами нет мира, он может потребовать, чтобы я содействовал твоему возвращению...
– Я отвечу то же, что сказала моему возлюбленному отцу: в таком случае ты можешь поступить по своему разумению, ибо интересы государства превыше желаний одной женщины. Однако я предпочла бы продолжить паломничество и еще некоторое время не возвращаться в Вальденбург.
Лео, шедший следом за ними, внимательно прислушивался к их разговору. Вольф заглянул королеве в лицо, осторожно накрыл ладонью ее руку, лежавшую чуть выше его запястья.
– Я вижу, этот разговор неприятен тебе, дорогая сестра, и менее всего желаю огорчить тебя…
Ласковость его обращения уже давно не обманывала ее, и она подумала, что они с отцом рассудили верно, решив до времени скрыть, что недавно из Вальденбурга, от короля Торнхельма, пришло предложение весьма разумное, но требующее выполнения некоторых условий.
– Не твои слова тому причиной, о великий король, а то, что я невольно огорчила своего супруга. Хоть и делала то, что обязана была делать, – вздохнула она. – Оттого в моем сердце нет мира. Но чего стоит любое богатство по сравнению со спокойствием души?..
– Неужели за все это время ты не получала никаких вестей от своего супруга?.. Когда мы покидали Вальденбург, мне показалось, что он уже оправился от раны, полученной на турнире… Впрочем, меня это не удивляет. Его подданные весьма преданы ему. За ним ухаживают усердный паж и очень красивая служанка…
Как раз в это мгновение они вышли в сад, и присутствующие услышали последнюю фразу, произнесенную королем – несомненно не без умысла.
– Не сомневаюсь, что тебе это по нраву, брат мой, – Анастази улыбнулась, изображая довольство и беспечность. – Государю моему супругу оказывают всевозможное почтение, и служат ему самозабвенно и смиренно. И если бы они осмелились вести себя иначе, я была бы разгневана и примерно наказала их…
В клуатре, гораздо более скромном, чем вальденбургский, все же было на чем отдохнуть взгляду и сердцу. Открытый для северного и восточного ветров, сад оставался сокрыт от прочих, несущих нечистоту и бури, и наполнялся сладким, вязким ароматом роз и белых лилий. Здесь росли плодовые деревья, а пряные травы стлались ковром, пестрели мелкими соцветиями, фиолетовыми, желтыми, белыми. Вдоль одной из стен вилась по деревянным подпоркам виноградная лоза, бросая на маленький сад густую, прохладную тень.