Цветы для наглых

Эриха фон Зюдова в эту пору не было в замке; но по тому, что Альдо Хилькен не колеблясь приказал открывать ворота, несмотря на вечернее время, Лео понял, что барон ждал этой встречи и распорядитель действовал по указанию, а не своевольно.

Альдо Хилькен приветствовал гостя поклоном и приглашением к трапезе. Рихард Кленце кивнул, небрежно махнул рукой в алой перчатке:

– Распорядись.

Люди, бывшие в то время во дворе, также кланялись; воины, приветствуя его, старались коснуться рукой его стремени. Первого супруга госпожи здесь боялись и уважали.

Барон не торопился спешиваться, подъехал к самому крыльцу, потом повернул коня.

– Позови сюда госпожу Анастази, – бросил он Лео, глядя сквозь него, как будто менестрель был дворовым слугой. – А лучше проводи меня к ней, да поживее.

Лео окинул его быстрым, оценивающим взглядом; потом коротко размахнулся и метнул нож в самую середину сколоченной из толстых досок мишени.

– Я не могу исполнить твою просьбу, барон, ибо я не слуга здесь, а гость.

Барон Кленце внимательно оглядывал его черную, без вышивки рубашку. Плащ менестреля лежал здесь же, на деревянной скамье, и Лео перехватил взгляд барона.

Заметив это, Рихард Кленце усмехнулся – у Лео по-прежнему не было ни девиза на гербе, ни самого герба. С той же усмешкой потянул из-за пояса плетку.

Все в нем было ненавистно менестрелю – и презрительная заносчивость, звучащая в каждом слове, и богатая одежда, и даже этот шрам, который барон носил, как награду; и особенно то, что на все это он имел несомненное право лишь потому, что его колыбель стояла в покоях замка, а не в хижине бедняка. Он явился сюда, считая, что вожделенная женщина предпочтет его потому лишь, что он ей ровня…

Лео смотрел на барона в упор, поигрывая коротким ножом. На перевязи оставались еще два.

– С такого расстояния ты вряд ли меня убьешь, менестрель.

– Зачем мне убивать человека, храбрость которого столь высоко ценит наш государь?.. Да ты бы опустил плетку, барон. Разве ты пришел не с миром?

– Не суй нос в мои дела, певчая птичка. Проводи меня к Анастази, и я не трону тебя.

– Я не слуга тебе, Рихард Кленце. Я исполняю волю короля Вольфа, и он ни слова не говорил мне насчет тебя.

На крыльцо вышла Альма с подносом и кувшином для умывания в руках. Через руку у нее было перекинуто длинное полотенце и рубашка, должно быть, требующая починки. Увидев барона, она поспешно сунула вещи в руки стоявшей тут же служанке и бросилась обратно в покои.

– Не стоит прикрываться именем короля, это не рубище для нищего, – процедил Рихард Кленце; спешился, швырнул поводья слуге. Лео презрительно фыркнул и отвернулся; злоба соперника веселила и раззадоривала его. Стоило барону сделать несколько шагов, как менестрель бросился за ним.

– Она не будет рада тебе.

– Не становись у меня на пути – пожалеешь.

– Откуда в тебе такая непонятливость, барон…

Подбежавший Курт Лантерс остановился, как вкопанный, увидев, как лезвие метательного ножа ткнулось в горло барону. Тот резко вскинул локоть, отбрасывая руку менестреля, ударил его в лицо рукоятью плетки и отшвырнул от себя. На шее у барона Кленце осталась тонкая, короткая алая полоса – след от острия. Он дотронулся до нее кончиками пальцев.

– Много шума и мало толку. Тебе не справиться со мной, Вагнер. Я воин от рождения, а не ремесленник.

В это время на крыльцо вышла – почти выбежала – Анастази, остановилась у самых дверей. Следом за ней показались служанки, обе бледные и взволнованные.

Лео сидел на широких ступенях, прижимая к лицу руку. Между пальцами проступила кровь, густо сочась по тыльной стороне ладони; несколько тяжелых, вишневого цвета капель упали на теплый, нагретый дневным солнцем камень. Рихард Кленце стоял возле менестреля, стискивая рукоять кинжала, будто примерялся одним ударом прикончить противника; заметив Анастази, он шагнул вперед.

– Я к тебе приехал... Анастази, выслушай меня…

Но, не обращая на него внимания, Анастази бросилась к менестрелю. Ловко подобрав подол великолепного голубого платья, присела рядом, попыталась отнять ладонь от лица.

– Не трогай, Ази, потом! – раздраженно сказал Лео, и нетерпеливо дернул плечом, сбрасывая ее руку.

Тогда Анастази выпрямилась и отвела взгляд. Ей было неловко за то, что менестрель так обращается с ней при человеке, которого она когда-то называла супругом. Она слегка наклонила голову, придерживая край белой накидки.

– Добро пожаловать в Золотой Рассвет, барон, – она жестом пригласила его пройти в зал. – Идем со мной; я велю подать лучшего рейнского. Мой отец скоро вернется – и не менее, чем я, будет рад тебя видеть…

– Хоть малейший повод, – задержавшись возле менестреля, чуть слышно произнес барон Кленце. – Самый ничтожный – и я убью тебя, Лео. Даже если ей будет горько тебя потерять.