Страница 100 из 184
Князь Райнарт что-то быстро сказал Евгении и бросился к лестнице, ведущей на поле.
Анастази не видела этого, потому что Торнхельм уже лежал на земле, и неизвестный занес над ним меч. Стоявшие у кромки поля стражники одновременно подняли луки. В глазах вскочившего на ноги Вольфа заполыхал зеленый огонь. Торнхельм попытался вывернуться, вскочить, но незнакомец, угадав его движение, поставил ногу ему на грудь, мыском сапога резко ударил по локтю – и Анастази почти почувствовала, насколько болезненно-точен был этот удар.
– Ужасно, – прошептала она, побелев от страха. Меч взял разбег, стремительно, неотвратимо; и Лео уже поднял руку, но почему-то медлил подать знак лучникам – и когда толпа ахнула, клинок вдруг замер в воздухе, а потом узкое острие прочертило по щеке короля длинную кровавую полосу.
– Я обещал не убивать тебя, Волк из Вальденбурга, и не нарушу слова. А это тебе на память… от меня.
– Да кто ты? – выкрикнула Анастази, вскочив и склонившись над перилами. – Я тебя знаю? Что тебе нужно? Говори же!
– Да, ты знаешь меня, госпожа, – хрипло рассмеялся незнакомец. На него было направлено множество стрел, но он, казалось, даже не замечал этого. – Ты знаешь меня очень хорошо.
Он подошел к помосту, поднял голову и откинул с лица капюшон. Взглянул прямо в глаза королеве.
Анастази ахнула, мир зазвенел и закружился, все убыстряясь; ей показалось, что все, кто был на помосте, сейчас рухнут вместе с ней в разверзающуюся под ногами бездну.
– Рихард?.. Рихард…
Ее первый муж смотрел на нее и улыбался. Лицо его было белым как мел; давний, глубокий, изогнутый шрам пересекал левую бровь и, разбегаясь, вился по щеке до самого подбородка.
В это нельзя было поверить, нельзя перенести. Все вокруг потеряло стройную четкость, устойчивость и расплывалось перед глазами, выворачивалось из тисков разума, а потом вдруг стемнело, будто на землю свалилась кромешная ночь.
Лео Вагнер бросился вперед и подхватил на руки потерявшую сознание Анастази.
…Нюхательная соль – первейшее средство при обмороке, и понадобилось совсем немного времени, чтобы королева, очнувшись, отдернулась от лекаря, поднесшего к ее лицу маленькую склянку. В то же мгновение поняла, что полулежит в кресле, уронив руки на подлокотники, на головы деревянных волков, напряженно смотрящих вдаль. Придворные толпились рядом, и среди них она увидела Лео, почувствовала его взгляд – впрочем, менестрель тотчас же отвернулся, и эта поспешность неприятно резанула по сердцу.
Альма смочила госпоже шею водой, ослабила завязки, украшавшие вырез платья. Становилось прохладно, кажущаяся нагота смущала, и, несмотря на страшную слабость во всем теле, Анастази выпрямилась, поправляя на плечах белую накидку.
Королеве было хорошо видно, как Торнхельм оттолкнул подбежавших к нему воинов и лекаря. Грудь и лицо короля заливала кровь, и он провел ладонью по щеке, пытаясь остановить или хотя бы стереть – безрезультатно.
Лео, привыкший угадывать желания августейших особ, повернулся к Зейдеку, наименее родовитому и наименее спесивому из всех королевских распорядителей, и тихо сказал, указывая на толпу:
– Гоните их отсюда. Все, что сейчас происходит, их не касается. Только, умоляю, не переусердствуйте…
А Рихард поднял меч, и острие нацелилось точно в сердце вальденбургскому королю. Торнхельм остановился – сейчас он был слишком слаб, чтобы сражаться.
– Даже не думай об этом, – сказал ему Рихард и подошел ближе к помосту. – Анастази!
Она, не сводившая с него взгляда, сделала движение, как будто хотела отодвинуться еще дальше, вжалась спиной в спинку кресла. Королевские воины окружили барона полукольцом, но у любого, кто хоть раз видел Рихарда Кленце в бою, не могло не возникнуть сомнений насчет того, сумеет ли удержать его эта стража.
Клаус Фогель и Себастиан Фем помогли королю подняться на помост, и Торнхельм тяжело опустился в кресло. Пока оруженосцы занимались его доспехами, пока лекарь осматривал рану, король держал королеву за руку, но Анастази взглянула на мужа всего лишь раз – бегло, как будто чего-то стыдилась.
Повинуясь знаку своего господина, Лео Вагнер вышел вперед, к самым перилам.
– Называющий себя бароном Кленце должен доказать, что он именно тот, о ком мы все слышали и кого раньше знали.
– Не с тобой надлежит мне говорить, певчая птичка. Лишь мой сюзерен да моя супруга вправе спрашивать об этом!
– Считай, что я делаю это по их прямому поручению, – раздраженно процедил Лео, покосившись на короля; тот едва заметно кивнул, улыбаясь – давно уже ему не случалось видеть такого увлекательного представления. – И я еще раз спрашиваю: чем ты намерен подтвердить свои слова?
Все, кто был на помосте, видели, что в правой руке, чуть отведенной назад, менестрель сжимает метательный нож. Рихард Кленце взялся за рукоять меча, и окружавшие его воины поспешно сделали то же самое. Но барон лишь опустился на одно колено и протянул оружие королю, держа на вытянутых руках, словно приносил вассальную присягу: