Осенняя молния

«Музыкальное сопровождение»

Музыка становится неотъемлемой частью «Осенней молнии». Она настраивает читателя на нужный лад и помогает понять и прочувствовать целый ряд эпизодов. В некотором роде она выступает их понятийным маркером.

Основной «фонограммой» романа идут песни Милен Фармер. Своеобразная меланхолия – от вязко-мучительной, страдающей в «Comme j’ai mal» (фр., «Как мне больно») до тревожно-безысходной в «Fuck them all» (англ., «Трахни их всех») – соответствует значительной части книги. Обширное цитирование этих песен с очень полезными читателю переводами ненавязчиво уточняет атмосферу города, в котором происходят события, и внутреннего мира Ольги Точиловой. Экспрессивный минорный лад и грустная элегичность, навеваемые многократно «включаемой» музыкой, рисуют героиню не только текстовыми, но и музыкальными средствами. Человек, знакомый с песнями Фармер и видеоклипами на них, подсознательно настраивается на заданную волну и воспринимает Точилову как глубоко драматичную женщину, идущую к трагедии в финале.

Однако ткань книги сложна и многозначна и не ограничивается нуаром. Музыка Фармер не только грустная или депрессивная. Нередко она и озорная, как и сама героиня – «молодая, красивая, чувственная, элегантная, сексуальная, азартная, нежная, сумасшедшая, раскованная, загадочная, развратная, ласковая, искушенная, романтичная, страстная, ветреная...». Как и в волнующих песнях француженки, в романе о последнем месяце Ольги Точиловой причудливо и гармонично соединены Любовь и Смерть.

Наблюдательной и любопытнейшей характеристики удостоилась песня группы «AББА». И в посвящённых этой песне словах таится одна из разгадок секрета воздействия «Осенней молнии» на всякое чувствительное сердце. Их можно слегка переиначить и отнести к самому роману: «грустная книга про некую одинокую женщину с удивительным оптимизмом. И мелодия её – отнюдь не депрессивная, а напротив – легкая, призывающая забыть про невзгоды».

Важный штрих – сама группа «АББА» строкой ранее охарактеризована как нестареющая. Такой же – нестареющей, бодрой, чувственной и неувядающей – остаётся для нас Ольга Точилова. Тот случай, когда наиболее уместными выглядят слова «навсегда двадцати шести лет».

Ни одна из возникающих в книге песен не является современной для событий романа – недалёкого будущего. В сцене на дискотеке ночного клуба «Аэродром» песня «Dégéneration» (фр., «Вырождение») перемикширована под техно. Таким образом, песенный ряд достаточно винтажен для своего времени. Это ещё раз свидетельствует о смысловой нагрузке музыки и подсказывает возможность необычного угла зрения на книгу: это же ещё очень осеннее, поэтичное прощание с целой эпохой, ассоциируемой для живущего в России с этими песнями.

Помимо откровенных сцен, для правильного и глубокого понимания того, чем живёт Ольга, ключевым является танец. Песня про вырождение – последняя, «звучащая» в книге. Возвращаясь к ней, понимаешь, что свет постепенно приглушается, занавес пополз вниз – осень приближается к зиме.

Особенности авторского стиля

Хорошая книга должна быть интересно написана. Так, чтобы её можно было открывать на любой странице, глаз цеплялся за любой эпизод, пускай понятный лишь в контексте, и чтение не хотелось прерывать. Так, чтобы от чтения могли отвлечь только необходимые дела, которым в силу обстоятельств надо дать приоритет, – и читатель осознавал эту неприятную необходимость. Так, чтобы читать хотелось снова и снова, искать другие произведения автора или с нетерпением ждать создания новых.

«Осенняя молния» – по-настоящему интересный, блестяще написанный роман. Автор, как опытный художник слова, виртуозно владеет всеми языковыми средствами. В книге много раз и навсегда запоминающихся фраз, необычных и точных сравнений, метких характеристик. Особенно отметим словоупотребление, которое по плечу только филологу высокого уровня. Создаётся впечатление, что при погружении в текст хочется самому выразиться так же, использовать именно эти слова – другие не приходят в голову даже при наличии определённого опыта написания. Следующая мысль – это сделал не ты, верную мысль, уместное слово нашёл другой человек: моментально возникает тёплая благодарность к автору, который умеет задумать и рассказать так, как не смогут остальные.

Мир, созданный автором, узнаваем и интересен, в него веришь, в нём можно представить себя. Более того, в этом мире хочется оказаться, невзирая на все экологические проблемы, – хотя бы для того, чтобы поздороваться с Ольгой Точиловой перед подъездом и улыбнуться ей.

Художественное произведение вообще представляет род беседы автора и реципиента (читателя), в которой участвуют две стороны – рассказчик и слушатель. Грубо говоря, если чтение не затягивает или неинтересен сюжет, то рассказчик попался плохой. А вот Марина Даркевич – прекрасный, умный и обаятельный рассказчик.

Краткость и ёмкость изложения гармонично соседствуют с красочностью и образностью. Автор уверенно знает, что надо описать подробнее и многословнее, а о чём следует высказаться пунктирно – чтобы читатель имел возможность включить фантазию и дорисовать картину в своем воображении. Действие может развиваться стремительно, а может подолгу останавливаться на страницах переписки. В книге есть пространство, выражаясь фигурально, и для пробежки, и для отдыха.

Писатель также находит сложное соотношение между темпераментностью и сдержанностью, понимает, когда сработает одна подача, когда – иная. Разные эпизоды выдержаны в разной стилистике и в силу этого различно воздействуют на читателя. При общем очень высоком уровне романа важнейшие моменты ложатся в душу прочно и навсегда – не в последнюю очередь благодаря авторской подаче.