Страница 131 из 132
Роман задуман и исполнен «в меру» – не затянут и не скомкан. Всё, что надо было сказать своей аудитории, автор доносит без длиннот и отступлений, стилевых «завитушек» и побочных сюжетных линий. При этом есть несколько фрагментов, которые хотелось бы прояснить для себя (знала ли Сафонова о ночных преступлениях сына, не передалась ли ненормальность по наследству – здоровый человек даже в состоянии аффекта не учинит того, что совершает она в финале), но на то воля автора и её же представление о том, что в книге должно присутствовать, а что видится излишним. Моментов, когда любопытство читателя удовлетворено не полностью, весьма немного, и они не принципиальны.
Автор исключительно внимательна к деталям. Невозможно вспомнить случай, когда с развитием сюжета создателем забываются какие-то подробности или небольшие нюансы, встречавшиеся ранее. Бескомпромиссное отношение к правдоподобности рисуемого мира позволяет принять его без малейших внутренних противоречий, абсолютно достоверно.
Помимо отмеченного выше гуманизма, Марина Даркевич выступает зорким и внимательным наблюдателем. Она не только человеко-, но и жизнелюбива в целом. Ей подлинно интересно, как и что выглядит, как устроено и каким образом сделано. Мы детально узнаём, как Точилова отвинчивает доску, чтобы расковырять заизолированный провод; перед воротами гаражного бокса видим бетонную заливку; понимаем, какие именно устройства «юные негодяи» смонтировали в квартире своей необыкновенной учительницы. Такие маленькие детали придают повествованию особую достоверность и заставляют в очередной раз думать об авторе с искренней благодарностью.
Крайне желательно в будущем было бы увидеть тотальный комментарий ко всему тексту романа, который по своим особенностям очень интересен для подробного разбора и исследования.
Главы книги – как серии фильма
Композиционно книга делится на 22 главы и эпилог. Обратите внимание на необычный, отрывистый счёт, выставленный для оглавления, в котором отсутствует слово «глава»: «раз», «два», «три»… Такое написание подобно вспышкам молнии и ударам грома, разбивающим текст в выбранных местах.
«Осенняя молния» просто напрашивается на экранизацию, словно создана для неё, написана как готовый сценарий. Фантазируя на эту тему, можно представить многосерийный фильм с количеством серий, соответствующим количеству глав: окончание одной и начало следующей часто содержат единый эпизод, подразумевающий продолжение, или же финалом является сильная сцена (образ): слова Лены про молнию и фонарик или человек-овца из «Малхолланд Драйв».
Получается равномерно распределённое, удерживающее внимание киноповествование.
Снимать следует в смешанной манере, то есть некоторые сцены создавать, используя светофильтры, а некоторые в городе – без них, в жанре псевдодокументалистики. Так достоверно получится передать узнаваемую современнику обстановку, акцентируя внимание на важных деталях и воссоздавая атмосферу.
А вот при подборе актёров можно пофантазировать, потому что внешность героев «Осенней молнии» оставляет нам такое пространство: обыкновенно из деталей внешности автор останавливается на причёске и одежде, оригинально передавая через них восприятие персонажа.
Немножко о сюжете… и душе
Замечательной находкой Марины Викторовны видится мистическая составляющая повествования. Вообще, каждый хороший роман с элементами мистического триллера должен иметь особенное сверхъестественное допущение, присущее именно этому конкретному произведению и не повторяющее решения других, – это и сделает его подлинно хорошим. Ольга после удара молнии обретает телепатические способности. Но они сопутствуют ей не постоянно, ослабевают и исчезают. Для «активации» своего дара ей необходим новый разряд тока, поэтому она носит при себе конденсатор. Помимо правдоподобности и жизненности, оригинальная авторская выдумка работает на сюжет, объясняя временные исчезновения у Ольги её дара в моменты, когда он должен был бы сработать.
В контексте сюжета важны многочисленные отсылки к литературным произведениям, упоминаемым героиней – школьной учительницей. Внимательные читатели отметили в этой связи «Грозу»: «Осенняя молния» – это разразившаяся гроза в другом времени и обстановке. Литературных аллюзий в книге предостаточно, и недаром недавно было сказано про интерес к комментарию. Благодарный читатель скажет «спасибо» уже на указание многих хороших книжек – если он с ними познакомится, это только пойдёт на пользу. К сожалению, разбор встречающихся в повествовании книг и их соотношения с фрагментами текста книги по объёму превзойдёт наблюдения над музыкальным рядом, что сделает настоящую заметку излишне громоздкой и нечитаемой. Оставим эту приятную тему для будущего.
Книга имеет линейный сюжет с оригинально задуманным окончанием. Практически вся информация, которую получает читатель, подводит его к отождествлению кульминации с развязкой. Согласно ожиданиям от фабулы романа встреча учителя с маньяком представляется неизбежной. И вот она происходит – похищение, выяснение психологического портрета изувера, ожидание гибели… – но Ольге приходят на помощь и спасают её. Преступник разоблачён и обезврежен. «Ольга Точилова поймала маньяка-убийцу!» И вот тут, когда хочется расслабиться и перевести дыхание, автор наносит поистине беспощадный удар: героиня гибнет не от руки того, кто охотился за ней; вопреки поговорке, снаряд дважды прилетает в одну воронку.