Страница 132 из 132
Вся сцена прощания – это удача, о которой писатель может мечтать всю жизнь, идти к ней – и не достичь. Когда сжимаешь кулаки, на глаза накатываются слёзы, и такие искренние и сильные чувства вызваны литературным произведением. Самое важное, что абсолютное, перешагивающее границы искусства сострадание достигается не доступным любому романисту набором «жалостливых» средств, а созданием образа по-настоящему живого человека, к которому мы успели привыкнуть, жить с которым интересно, которому хочется сопереживать.
Для сравнения напомним, что ранее маньяк убил четырёх девушек, смерти трех из них описаны в книге (ужаснее читать про это в полном варианте), а с двумя из них писатель нас «знакомит», после чего они перестают быть просто именами, статистическими жертвами. И всё же похождения маньяка не настолько ужасают и выбивают из себя, как смерть Точиловой в финале. Автору удалось создать абсолютно достоверную героиню и добиться глубочайшего соучастия к её судьбе.
(Необходимо оговориться. Важнейшим эмоциональным посылом и своеобразной промежуточной кульминацией является смерть Мелиссы Котовой. Этот эпизод с несомненной победой девушки и посрамлением её убийцы тоже относится к сильнейшим в книге. Но и там перед нами результат воздействия Точиловой: она вселила в душу Котовой бесстрашие, которое та проявила в последние минуты, – на Мелиссу «лёг отсвет молнии».)
Тут безотчётно и на инстинктивном уровне хочется пожелать Марине Викторовне прибегнуть к известному литературному приёму: составить двойную концовку. В одной всё заканчивается так, как вы недавно прочитали, в другой – лучше. Подобно предпоследнему роману из цикла «Спрут». Как же Ольгу хочется уберечь, защитить!..
Конечно, это труднопредставимо и при реализации во многом погубило бы авторский замысел. Роман с тревожной и, в общем-то, безрадостной атмосферой не может закончиться иначе. В противном случае пронзительная человеческая драма с трагедией в конце превратится в ванильную историю, успокоит нервы и душу, однако снизит силу воздействия авторского посыла.
Но смерть героини всё равно никак не может отпустить и оставить сознание прежним. Вне зависимости от случившегося по логике книги авторского замысла душа просит раз за разом спасения для Ольги, предотвращения трагедии. И не иначе.
…В очередной раз перечитав совсем недавно ставшие любимыми страницы «Осенней молнии», не удержимся от повторения своего самого первого отзыва: тёплое и сердечное спасибо автору за умное, живописное, пульсирующее, трагическое повествование. И – больше нам новых литературных шедевров, написанных Мариной Даркевич.
Антон Печерский, Вероника Матвеева
====================================================
*) Cеребро и золото в нарастающем холоде,
Осенние листья лежат на земле, словно близкие друзья,
Дрожь бежит по спине, пробирает тебя до костей,
Потому что напев мандолины - это мелодия,
Что превращает твое сердце в камень,
Жар твоего дыхания рисует тени в тумане...
Каждый ангел желает остаться нецелованным.
Разбитые мечты не оставляют тебя во сне,
И твоя улыбка прячет секрет, который ты должна сохранить:
Любовь ранит тебя глубоко.
Любовь обрывает крылья бабочки на колесе...
Любовь обрывает крылья бабочки на колесе...
Ты не стыдишься, так скинь свою вуаль.
Бог превратил воду в вино - так же верно,
Что тебе не удержать воспоминание в руках.
Возьми мое тепло -
Холодные осенние ветра режут как острый нож...
И во тьме для меня ты как пламя свечи,
Которое мерцает, чтобы жить.
Любовь обрывает крылья бабочки на колесе...
Любовь обрывает крылья бабочки на колесе...
Мудрецы говорят "все средства хороши в любви и на войне"
И "в любви не бывает ни правого, ни виноватого".
И я мог лишь наблюдать, как ветер сломал твои крылья,
Раздавленные и разорванные, словно цветок, засыпанный снегом...
И, как цветок по весне,
Любовь оживет, чтобы исцелить свои крылья.
Любовь исцеляет оборванные крылья бабочки!
Любовь исцелит оборванные крылья бабочки...
The Mission U.K., "Бабочка на колесе"
Конец