Страница 8 из 20
Из-за страха перед ошалевшими русалами рыбаки не выходили в море, не ловили рыбу,а как объявился Красный, так и вовсе по домам сидели. Но вот только Красный ушёл, а на берегу остались выброшенные русалочьи тела. Белка выходила посмотреть на морской мор и видела, как люди разделывают русалок прямо на берегу и растаскивают по домам куски тел. Чтобы съесть. Рыба же. Наверное. Белка рыбу не ела – не любила, а уж о том, чтобы съесть бывшего партнёра и речи не шло. Семья была солидарна с ней. Душечке, пожелавшей попробовать русалочью, почти девичью, грудь, дали за это по рукам. Сильно дали, но это лишь потому, что она теперь была частью банды. Других людей бандиты не трогали, пусть себе едят хоть друг друга.
Дальше – больше. Удивительную перламутрово-блестящую чешую люди пришивали на одежды, женщины крепили к голове русалочьи волосы, пусть даже и совершенно другого цвета, а из костей полу-рыб вырезали гребни, ложечки, пуговки.
А Ангел вернулся на обрыв и на город больше не смотрел. Белка не ходила к нему, не говорила с ним. Но однажды он её очень удивил... Ночью он пришёл к её дому, только она не сразу его заметила. Они с Огоньком вцепились друг в друга на Белкиной постели, вплавлялись в друг друга в обоюдном жаре. Тогда Белка как раз вскарабкалась на распластанного Огонька, который шипел, до боли зажмуривал глаза, цепляясь судорожно за её бёдра. Она двигалась медленно, вслушиваясь в свои ощущения, почти почувствовавшая радость единения... И тут ей показалось, что в темноте за окном она видит белое пятно. Белка не отвлеклась, не стала вглядываться во мрак – решила, что ей чудится, да только когда ей, внимательной и чуткой, что-то мерещилось? Она краем глаза, полуприкрыв веки, продолжала ласкаться с Огоньком и высматривала. Так, чтобы не вспугнуть и... чтобы понять. Ангел и впрямь стоял за окном, среди раскидистых зелёных ветвей. Если бы не его белая одежда, пшеничные волосы и лицо, не заметить было бы. Он просто стоял и смотрел.
Наутро никаких ангелов на земле уже не было. Кто раньше поднялся, начал работать, говорил, что небо будто проронило осязаемые яркие лучи. И всё. Ангелы взошли в верхние пределы. И радости в семье краёв не было. Настало время свободы и воли, настал конец затишью и затяжному молчанию. Много шаек истребило ангельское нашествие, правда остались самые сильные, ловкие или умные, а монархии с неправедной чернотой в сотнях душ сами лежали на карте мира почти обескровленные. Вот раздолье для преступного люда!
Город бандиты не покинули, а тащили теперь в него всё как в дом. Было это похоже на набеги, иной раз объединялись они с другими группами разбойников, налаживали связи, дружественные отношения, Белка своё имя сделала железным, ручками прославилась. Вынесла из казны одного пригородного графка всё под чистую почти одна, ловко раздобывши ключик и код.
Так летели месяцы, наступили холода. Облюбованное ими местечко стало неузнаваем, обернулось настоящим городом. Пока деньги звенели в кошельках, Кривой сам положил начало отстройки. К первому снегу Белка переехала в новый дом, с высоким потолком, ровными стенами, с красивым большим окном... То, что раньше было центром городка, стало грязной окраиной, заполненной наркоманами и пьяницами. Иные же, работавшие на банду, тоже получили новые дома, ходили по чистым улицам, жили совсем другой жизнью.
Огонька не стало, с новыми набегами и торговыми махинациями к нему прилепилась иная кличка – Пламя. Возмужал он давно, а заметили это как будто только сейчас, и вот уже Пламя летит в смертоносном выпаде, рубит с плеча лихо, только свист в ушах стоит. Белке было странно сперва звать друга новым именем, но... такое случалось. Меняется человек – меняется его имя. Но Пламя глядел на неё так же, как Огонёк, как Огонёк он гладил перед сном её лицо кончиками погрубевших шершавых пальцев.
Начались первые заморозки. Вновь приплыли русалы, отошедшие телами и душами от страха крови с ангельских плеч, возобновились дела жемчужные – теперь поставляли все жемчуга им одним, прервав контакты с представителями монархий. Жемчуга, кораллы, ценные водоросли. И сами русалы теперь получали втрое больше. Из-за холода тела сохранялись лучше, и их можно было перевозить без затруднений с дальних территорий. Конечно, русалы охотно ели мясо с гнильцой, но смрад стоял на весь берег. А зима эту проблему решала вполне успешно. Белка чувствовала – настаёт новая жизнь. Трудная, потому что вместо обычной зимовки они действительно строили "дом". Который не покинешь так просто, в случае чего его нужно будет защищать от недругов.
Воздух покалывал в груди холодом, Веснушка здорово вытянулась и носилась у крыльца Белкиного дома вместе с сорванцами её возраста. Она больше не крепила к волосам заколку, заплетала их в хвост. И придумала сделать себе серёжки из мохнатых еловых веточек, нашила пуговицы на пиджачок... Смотрела на неё Белка, а сердце стыдилось и скрипело. Дура Веснушка. Тебе совсем незачем походить на Белку, это того не стоит. Позже Белка подарила ей серёжки с хризолитами и нарядное платье, чтобы дуреха бросила играть в разбойника. Пока ещё действовало: Веснушка вместо плясок во дворе и возне в снегу теперь с большей охотой помогала Зуле и волосики свои рыжие распускала.
– Белочка? Белка, тебя Кривой кличет.
– Сказал зачем?
– Нет, – Веснушка подскочила ближе, рассматривая ключик в руках Белки. – Что это?
– Разгадка. А ну, цыц, – разбаловавшуюся девочку, принявшую за игру попытки выхватить из Белкиных пальцев вещицу, Белка угостила звонким щелбаном.
В логове Кривого всегда имелось пара кресел... мог бы он впихнуть десять, было бы десять. Из-за хромоты, разницы в длине ног и огромной туши, Кривой почти не мог ходить. Но вот чудо, собрали ему что-то, что напоминало внешний скелет. Прямо по короткой ноге изготовили. Теперь Кривой ходил чаще, даже гулял с этой железякой и тростью в руке. Он как раз выходил из своего жилища, когда Белка подскочила к нему.
– Звал, дядь?
– Звал. Вот, видишь, я уже собрался за тобой идти? Ну пойдём, пройдёмся немного.
Снег хрустел под новыми высокими сапожками Белки, кожаными, с туго перехваченными на голенищах шнурами, на высокой подошве. Железка на ноге Кривого тихо позвякивала.
– Я, Белочка, вынужден тебя кое о чём попросить. Тут у нас небольшие сложности с конкурентами, которые поначалу выдавали себя за соратников... Ты же знаешь, как устроена власть в глубинах морских?
– Знаю.
Общественная система русалок как у диких племён, только под водой. Есть глава – вождь. Есть совет, что при вожде этом состоит. И эта власть, что собирала под своим крылом... плавником?.. всю русалочью братию выступала против общения с людьми, обмена чего-либо с людьми, поедания людей... И, конечно, нашлись те, кто захотел перемен. Давно уже такие были, а вот теперь уже готовился план для переворота. В русалочьих гротах, в скалах уже собрано достаточно оружия. Видимо, скоро начнётся морская битва.
– Так вот, Белочка, плохо то, что теперь морской царёк обо всём знает. Да-да, знает, гниды с суши в перепончатое ухо нашептали... Конечно, из-за своих же догм и правил русалы плохо ладят с нами, людьми, но вдруг что... Не хотел бы я, чтобы они поверили проходимцам, что нам дорогу переходят, кем бы им не случилось быть. Это нам совсем не выгодно.
– И? Если хочешь перебить их, пошли кого-нибудь, кто понимает в выслеживании и убийствах. Ты знаешь: я хороша в других делах.
– Вижу, – улыбнулся урод, глядя, как подбрасывает диковинный ключик в ручках Белка. Она замерла и спрятала ключ в карман.
– Дядь, не щерься.
– Хе-хе, не надо обижаться. Тебя не могла не заинтересовать эта вещичка. Ты уже подумала, что такое он может открыть?
Проклятый ключ нашли у доносчика, которому наступили на пятки и повесили, и этот ключ отличался от многих других, у него были крестовидные язычки, всего шесть штук, с разным чередом сувальдных выступов и бороздок. Что же надо было так хитро закрывать?
– Я никогда с таким не сталкивалась. Даже слышать о таком не приходилось.
– Я хочу послать тебя с Тесаком и парочкой ребят проверить... Надо сперва прикинуться миролюбивыми и незаинтересованными. Надо узнать: эти гаденыши одни такие или их больше? Надо непременно от них избавиться. Если пошлю только ребяток – почуют неладное. А ты довесочком, да ещё, мало ли, найдёшь замочек для это прелести. Как оно тебе?
Ещё одно существенное отличие "дома". Раньше они все разом могли нагрянуть куда угодно, если нужда припрёт. А теперь эти... вылазки затевать.
– Белочка, не нравится идея? Слушай, что-то ты бледновата. Не приболела?
– Нет, неважно себя чувствую. Я поеду. Посмотрю, что за находочка.