Страница 15 из 20
Любезное предложение вести себя как дома не включает в себя абсолютное одобрение любых действий. Нельзя, к примеру, ломать и крушить вещи или досаждать домочадцам. Белка еле стояла на ногах. Путешествовать с детьми не просто, особенно, если их больше, чем самих сопровождающих. А едва выйдя на площадь своего города и уже предвкушая тишину и постель, она столкнулась в премерзким явлением. Сын Жальника, пользуясь тем, что влиятельный отец находится поблизости, начал строить свои порядки, зашугал горожан, чуть не порезал местную дворняжку, попутно разворотив дощатую будку. И вот подвернулась ему Веснушка. Пламя скрутил его быстрее, чем тот накинулся на девчушку, удерживаемую его двумя ослами-товарищами. Которые тут же разбежались, поджав хвосты.
– Жальник узнает... он узнает, мразь!... Не будет никакого соглашения...
Его подвесили вниз головой на одинокий столб с обрезанной проводкой, рядом с жилыми домами, чтобы выродок мог чуять запах еды, подвесили прямо под открытым небом, отдали на волю стихии. Белка наказала висеть ему сутки за провинности, народ сбежался на его истошные вопли. Правда, по истечении минут десяти он уже мог только скулить и вполголоса угрожать. Тесак вызвался проследить за тем, чтобы наказание никто не прервал. Белка знала, Тесаку нравится смотреть на мучения.
– ...н... никогда девчонке Кривого не стоять во главе, – сипел Жальников сын, – ... отец узнает... Всё узнает, мразь! Он тебя раздавит...
Пламя переводил сумрачный взгляд с красной морды наглеца на Белкино лицо, белое как полотно.
– ... расплющит...
Белка очень хотела есть, но её мутило при мысли о предстоящей борьбе. А это будет именно борьба. Она направилась домой, принюхиваясь к своему телу, решая, что необходимо сделать в первую очередь – утолить голод или вымыться.
– Огонёк, – шепнула Белка другу, – ты можешь посмотреть, не вместе ли они сейчас? Если ничего существенного, я передохну.
Щадя так же уставшую Плакальщицу, Белка не разбрасывает вещи у порога, а кладёт на спинку стула, всё в одно место. Она не снимает браслетов с рук, только серьги-самоделки кладёт на банную столешницу, оберегая от воды. Чтобы не уснуть, она вспоминает приметы гостей. Жальник пошёл на контакт одним из первых и принял приглашение раньше всех, он хмурый и желчный, сбривает с висков волосы, гладко бреется, Белка заметила – он аккуратен до паранойи, одежда всегда опрятна, и пахнёт он чем-то приятным и свежим. Он крепкого телосложения, вероятно, физическая его сила велика. Его отпрыск совсем не походит на него. Змей же очень молод, очень, по меркам бывалых, ему нет и сорока, длинный и тощий, как палка, жгуче-черноволосый. У него худое лицо с впалыми щеками и почти безбровое. Говорят, он очень смышлёный и верткий, и прибыл издалека, с южной стороны.
Влажную кожу Белки прихватывает холодом, она тотчас покрывается мурашками. Почти такие же вечно покрывают кожу Неженки, самого странного главаря и не только по постельным пристрастиям. У него окладистая борода, скрывающая длинноватый подбородок: единственный, пожалуй, недостаток приятного лица. Неженка почти ничем не привлекает внимания, тона одежды приглушённые, нет никаких цацек. Белка думает, его так прозвали не из-за мягкости характера, хотя голос у него и впрямь бархатный, а лишь из-за его любви к удобствам. Как ни странно, в его небольшом обществе исключительно верные и дисциплинированные люди, что лучше всяких слов говорит о его лидерских качествах. Медведь, вопреки своей кличке, низкорослый и пухловатый, зато в радости и гневе громыхает как землетрясение. Он шутник, заводила с быстрыми умными глазами, горластый, шумный. Его хочется слушать, хочется смеяться вместе с ним, так он харизматичен.
Белка вылезает из воды, обсушивается, вдевает в уши серьги. Приходит Пламя, поджав губы, он качает головой. Значит, все главари вместе. Придётся идти. Последнего Белка знает плохо, зато его отлично знают Кривой и Учёный, они убеждены – он встанет в их ряды. Только Белка видела его лишь мельком и ничего не успела узнать, она знает только, что Абаас сам по себе скрытен. И он очень, очень высок. Очень холоден. Объёмная шапка вьющихся волос покрывает его голову, он отращивает баки. Вот и всё, что знает Белка, но Абаас ей не нравится.
Пламя заснул, дожидаясь её. Белка крадётся, не тревожа сон, она знает – он хрупок. Как только друг проснётся, он пойдёт караулить её у двери в покои Кривого, а это не очень хорошо. Это будет поддержка, которую все гости заметят и по-своему оценят. Выводы будут явно не в её пользу. Это очень важная встреча, она наконец увидит их всех вместе, и теперь они все будут всматриваться в Беличью душу.
Она слышит гул голосов на улице, слышит гул у дома Кривого, он куда громче и яростнее. Слов она расслышать не может. А как только входит в комнату, та погружается в тишину. Кривой обмакивает потный лоб платком, его больной маленький глаз нервно дёргается. Он пробует ей улыбнуться, но выходит криво. То есть кривее, чем обычно. Учёный курит у окна, рядом стоит Абаас. В кресле удобно откинулся на спинку Неженка, закинув ногу на ногу и расслабленно опустив ухоженные руки на подлокотники. Змей у двери облокачивается о стену. Медведь сидит по правую руку от Кривого, чуть покачиваясь, тут же расположился Жальник. Безразличие – деланное, у них порозовевшие лица, и слишком ярко блестят глаза. Разве что Учёный и Змей довольно спокойны. Белка оглядывает всех бегло, но её вдруг очень волнует свежая грязь на сапогах Змея. Она вспоминает, какая сегодня влажная земля, как много луж. У других гостей обувь чище и суше, значит Змей пришёл недавно.
– Я слышал истошные вопли, но не мог понять, кто это так визжит. А это мой сынок, как оказалось. Ты подвесила его на всеобщее обозрение... Пояснять будешь? – интересуется Жальник. Что-то в его голосе... не так. Белка готова отдать на отсечение руку – спор был вовсе не о наказании непутёвого отпрыска. Скорее всего, об увиденном рассказал Змей, вон как в упор смотрит на Белку, с интересом. И в этот момент что-то щёлкает в её голове.
– Не думаю, что именно это сейчас важно обсудить, но, если ты спрашиваешь, я отвечу. Хлад, Жальник, плохо воспитан. Он вёл себя нагло, безответственно. Посчитал себя хозяином, хотя между нами до сих пор не установлено хоть какого-нибудь соглашения. А ещё это было похоже на провокацию. Ты его так настроил? Нет, скорее Змей, ты бы не успел. Раньше мальчишка такого себе не позволял. Я склонна думать, что это было испытание, иначе почему этот инцидент так славно совпал с моим приездом. Более того, не просто с моим приездом, всё было так гладко разыграно, в таком месте, у всех на виду. Пояснять будешь?
Учёный отвернулся от окна, она заметила, как он прикрыл на мгновение глаза в немом одобрении. Кривой оскалился, сжал в руках свою трость.
– Вот как, Жальник, даже Змея на это дело подбил. Ради чего только, я ведь говорил, Белка – лучшее дитя из всех.
– Да ты много чего говорил, – влез Медведь. – Только ты лицо заинтересованное, ещё и привязан к ней. Девочка не так красива, да и в целом не такая впечатляющая, как можно было подумать. После твоих слов невольно ожидаешь увидеть гордую величавую Королеву, блеск которой сразу очаровывает тебя и вообще оказывает положительнейшее влияние на всякий настрой, а мы видим лишь рассудительного ребёнка. Я так вообще при первой встрече её не признал.
– Но она оказалась злее, чем я ожидал, – лицо Жальника как будто смягчилось. – И она умеет думать и сопоставлять.
– Она вполне годится. Я принял решение, Кривой, я участвую, – совершенно неожиданно сказал Змей, всё так же буравя Белку взглядом. Она не видела этого, но почувствовала – волоски на её теле встали дыбом. Почти комично последнее произнесённое слово заставило всех вытаращится на Змея. Учёный чуть не выронил самокрутку.
– Быстро ты, – очень мягко произнёс Неженка, первым оправившись от такого внезапного признания. – А в шутках есть доля правды. Как ты говорил, Медведь? Положительнейшее влияние?.. Вот Змею хватило времени попасть под чары. Белка, можешь подойти? Дай на тебя посмотреть.
Он подал руку, а она не увидела причины для отказа и опустила пальцы на его ладонь. Только на лицо её он не смотрел, смотрел на незащищённое ногтевое ложе изувеченного пальчика и только потом поднял взгляд.
– Тебе надо больше беспокоиться, Кривой, проверяли не столько её, сколько тебя, – между тем впервые подал голос Абаас. – Не подумай, я тебе верю, но было любопытно взглянуть на её действия. Один общий лидер должен быть силён и уверен в себе и своих действиях... Нет, даже больше, такого лидера должны любить, чтобы исключить разлом.
– Хорошо, подсчитаем: сейчас объединены четыре группы...
– Ха, "группы"!
– Не перебивай, Медведь. Кривой, Абаас, Змей, я, – загибал Учёный, второй рукой придавливая огненный конец сигареты о стеклянное дно блюдечка, – прибавим к общему числу ещё некоторое количество мяса.
– Как ты ласков с новичками, – отвлёкся от изучения Белки Неженка, – ей придётся многому учиться. Как считаешь, девочка, ты справишься?
Решение Змея в корне повлияло на ситуацию. Сомнения были у всех, но объединение не было вопросом прихоти, от этого зависело их выживание. Ни у кого не было ни учеников, ни детей, кроме Жальника. У него есть сын, но сын порывистый и глупый, он легко поддаётся уговорам и манипуляциям. Едва ли Жальник вообще собирался ставить мальчишку вперёд себя, что уж говорить о кандидатуре в выборе общего преемника. А вот за неё уже встали четверо. И они общими усилиями могли бы дать воинственный ответ атаке, их не задавили бы поодиночке. Если Монархии заключат союз и начнут уничтожать их развивающиеся крохотные государства, это конец. А решить проблему выбора после войны не получилось бы – есть вероятность гибели многих, включая здесь присутствующих, только их люди будут жить. И это будет разъярённая кучка анархистов, живой хаос. Лидер нужен прямо сейчас. Лидер, за которым пойдут выжившие. Которого должны ещё признать, а времени так мало.
– Я могу только обещать, что буду усердно учиться, но...
– Тебе придётся учиться. Только я не об этом спрашивал. Ты – справишься?
Белка хотела есть, спать. Болел живот и глаза, боль давила на виски. Здесь все они, каждый, с самого момента общего сбора постоянно ругались и спорили, каждый дёргал одеяло на себя. У них договориться не выйдет, просто не выйдет, они слишком разные, слишком сильно различаются подходы, мысли, действия. Ей придётся взять самое лучшее у каждого. Совместить в себе, смешать, вживить. Учёный прав, это вопрос выживания. Если она справится, будет хорошо.
– Я обязательно справлюсь, если полюблю. Если я правда полюблю вас всех, если мне будет больно потерять вас, если все люди, до этого шедшие за вами, станут моими. Тогда – да, я справлюсь.
– Если, да? – он отпустил её руку. – Это можно понять. Да... Хороший ответ. Подкупает.
– Ну что говорить, милейшие судари, будем искать расположения этой девочки, – вдохнул Медведь и неожиданно вспылил: – Чёрт бы тебя побрал, Неженка! Я и вправду чувствую эту истину в своём балагурном сравнении, вот уже и девочка мне симпатична. Хорошо. Тогда нас пятеро.
– Шестеро, – мягко обронил Неженка.
– Заметьте, эта самая девочка предотвратила возможное Третье Пришествие, – Учёный повернулся к окну. Белке показалось, он повеселел.
– А ещё она совершенно искренне заботится о нашем будущем, – поддакнул откровенно весёлый Кривой.
– Вот шельмы. Ну, допустим, мы все вместе...
– Это как "допустим"? Жальник, мы тебя все забьём, – шутя воскликнул Медведь и вскинул густые брови.
– А что с твоим сыном, с Хладом? – спросил Змей.
– Что-что... Если уж Белка привела в исполнение приговор – пусть отбывает. За свою никчёмность.
Это было лучше любых слов о согласии. Сейчас Жальник сделал первый шаг в общем деле, поставив её решение выше своих соображений. Принесли выпить. Белка поплелась к себе, глаза начали беспросветно слипаться, и ничто не могло уже её растрясти. Пламя вылетел за дверь, столкнулся с ней на улице, довёл до кровати. Снял с её плечиков курточку, расшнуровал сапоги.
– Прости. Меня вырубило. Я хотел с тобой идти, ты могла меня разбудить... Белка? Белка, ты чего?
Белка крепко прижимала сжатый кулачок к груди. Сердце, но какое-то... не такое, оно расширилось и чуть не надорвалось. Вместить всех их, вместить всё это...
– Ничего. Дай мне немного поесть. Я так хочу спать, Огонёк. Я так хочу спать...