Остывший кофе

Время, конечно, я выбрал позднее, но кафе работало до полуночи, а потому я зашёл нисколько не смущаясь, на ходу отряхивая пальто от снега, пока осторожно поднимался по скользким ступенькам.

- Добрый вечер! Что будете заказывать? - обратилась ко мне официантка, пока я вешал пальто. Вместе с её дыханием я уловил запах сигарет.

- Один лунго, если можно.

- Конечно.

Я сел за столик, поближе к окну, прислушиваясь к словам песни льющейся из радиоприёмника. Кроме меня в кафе была парочка влюблённых, которая, шушукаясь, что-то горячо обсуждала, склонившись над экраном смартфона.

- Вот. Ваш кофе. Приятного!

- Спасибо.

Девушка улыбнулась дежурной улыбкой и поспешила к стойке, очевидно обсудить что-то с коллегой - с другой девушкой, постарше, которая суетилась возле раздачи.

Кофе был слишком горячим, чтобы его пить, но в самый раз, чтобы греть им руки.

За окном, в свете уличного, чуть подслеповатого фонаря, лениво кружились первые снежинки. Я на миг забыл об усталости прошедшего дня, обо всей нелепости человеческой природы, в которой кутаешься в тёплые вещи, ищешь тепла где-то снаружи, а потому не находишь его, не можешь по-настоящему согреться. Затем, видимо, и зашёл сюда безо всякой на то веской причины.

И всё же сила привычки сильна, а потому отдаёшь ей должное, пытаешься снова и снова. Вот и я пытался — ничем не хуже других, но и не умнее.

На наручных часах было без пяти полночь, когда я вышел из кафе на улицу. Заметно похолодало. Я пожалел, что не одел свой любимый зелёный шарф. Хотя, наверное, это и к лучшему. Опять ненужные воспоминания навеваемые ставшими дорогими сердцу вещами. Шарф — твой подарок. До этого, я вообще никогда не носил шарф. Считал это лишним. Да и как мне виделось тогда, он вовсе мне не шёл. Но этот твой подарок развеял глупые заблуждения. Шарф смотрелся на мне отлично. Не дешёвый, богатого зелёного оттенка. Видно было, что ты к подарку подходила со всей присущей тебе расторопностью. Это только я, когда покупал тебе что-то, поступал небрежно, брал, что лежит ближе, укладывал вещь в корзинку и шёл дальше. Какие же мы всё-таки разные! Но неужели это повод не быть вместе? Совсем ведь не повод.

И как-то сразу перестали вдруг смеяться, а попросту разучились. Научились говорить ''нет'' своим мечтам. Научились обходиться без сна, возмещая ущерб бесчисленными чашками кофе по утрам. Научились молчать, оставляя всё при себе. Научились не влюбляться с первого взгляда, жеста, слова. Научились не ждать, но терпеть, обличая любой душевный порыв в смирение. Научились жить не надеждой, но необходимостью. А всё отчего — оттого что вдруг так глупо повзрослели.

Я гулял по ночному городу, ярко освещаемому фонарями, фарами сонных автомобилей, не спящими окнами. Поднялся ветер, с неба посыпался мелкой крошкой, похожий на сахар, снег. В голове играла навязчивая мелодия, бесконечно прокручиваемая любимой радиостанцией. Несмотря на холод, домой мне не хотелось, а потому я пошёл кружным маршрутом, спотыкаясь на ходу на ставшие для меня слишком высокими бордюрах, то и дело оскальзываясь на ледяной дорожке тротуаров.

Каждый из нас поймёт если не всё, то многое. Но это будет много позже всей той глупости, которая так нам характерна, когда мы любим. Каждый из нас уйдёт с гордо поднятой головой, с апломбом, громко хлопнув дверью и оставив за собой последнее слово. Ведь в этом и смысл — оставить за собой хоть что-то. Каждый сочтёт слабостью делать первый шаг навстречу, боясь насмешки или хуже — презрения. И этот страх будет почти осязаем. Каждый из нас останется при своей правде, пусть и неуместной, скорее даже глупой, но своей. И каждый будет искать замену, не потому, что по-настоящему будет нуждаться в человеке рядом, а просто потому, чтобы доказать таким образом состоятельность этой, ненужной никому, правды, той правды, которая и стала камнем преткновения в прошлых отношениях, и которой, таким образом, мы продолжаем оправдывать собственную глупость. Неужели это всё мы?

Когда уже пришёл домой, то испытал такое чувство, будто попал под сильный ливень, будто вымок весь до костей. Похожее я испытывал, когда впервые тебя увидел, точнее, это будет более справедливым, немного позднее, когда вдруг понял, что ты и есть тот человек, которого я так долго искал, пусть и не вполне осознавая это. Всё в тебе мне казалось знакомым, было близко. А те несколько фраз, какими мы обменялись, не были словами чужих друг другу людей, но хороших знакомых, которые спустя вечность вдруг снова встретились как ни в чём ни бывало, потому как их прошлая встреча была не давеча, чем вчера. Понимаю, звучит глупо, надуманно, а то и вовсе это покажется пустым бредом, но тогда я только так это мог понять, пусть ещё и не принимая всё как данность, как свершившийся факт. Но самое страшное во всём этом то, что не имеешь никакого понятия что со всем этим делать, как избавиться от наваждения этой ''случайной'' встречи, подготовленной если не судьбой, то чем-то вроде этого, иначе как примирить между собой всё то множество факторов, которые, все до единого, служили только одной цели, чтобы эта встреча никогда не состоялась.

Дома, и в тоже время, будто где-то в незнакомом месте, где я ещё никогда не был, разве что видел в полудрёме, но не так отчётливо, размыто, без резких граней. Странное, очень странное ощущение.

Не подходите к человеку с багажом предубеждений, оставленных от прежних отношений. Любви свойственно чувство полёта, потому она не должна опираться на разум, как на какой-нибудь костыль, который помогает по жизни ходить хромым, но никак не научит тебя парить.

Очень смешно, я бы даже сказал вульгарно слышать это от меня, от человека, который и шага не может сделать без этого самого костыля, потому как боится споткнуться, упасть и не найти сил, ни моральных ни физических, уже встать. Глупость — ты единственная моя любовница.

‍