Ей Снился Сон

В начале июля большой музыкальной толпой ехали на фестиваль в Кострому. Ехали, заняв целый вагон. Ехали так, что даже контролеры, заглянув, матерились отчасти испуганно, отчасти с восторгом, и не решались входить. Добравшись до места, узнали, что еще не только ничего не готово к началу концерта, но не известно, будет ли готово вообще, смогут ли раздобыть всю необходимую аппаратуру. Часть музыкантов, более взрослых и серьезных, раздосадованная таким оборотом дел, собралась уехать восвояси. Она принялась уговаривать их повременить, убеждая, что все будет. И было почти так же, как год назад, когда организовывали сейшн на стройке. Кого-то о чем-то просила, кого-то отправила звонить разным людям, способным помочь, поддержать. Вокруг нее крутилось и пенилось. Получился своего рода штаб, бросавший гневные взгляды на безалаберных организаторов. Суета обрела осмысленность, серьезность и сосредоточенность. Не прошло и часа, как стало ясно, кто к кому за чем идет и на какие шиши везет необходимое к месту проведения фестиваля. Часа через полтора начала подтягиваться аппаратура. Увидев прояснившиеся перспективы, в работу включились скептики. Расставляли колонки и мониторы, тянули провода, подключали, пробовали и настраивали звук. Дело могло теперь кипеть и без ее участия. Ей показалось, что Она больше не нужна. Силы разом покинули ее. Стало грустно и одиноко.

Она бесцельно бродила по дорожкам парка, погружаясь все глубже в свои невеселые мысли. Вдалеке показалась пестрая группа. Она сразу узнала их. В компании были Ляля и Элис, позади всех понуро плелся черноволосый кучерявый панк. Казалось, они повздорили по пути и избегали смотреть друг на друга. Вместо радости от них повеяло холодом. Она разбилась о сухие приветствия. Растерянно подняла глаза и встретилась взглядом с такой же растерянностью в глазах юноши. Щелкнуло. Вспыхнуло. Потянуло. Они бросились навстречу и заключили друг друга в объятия, как старые друзья. Он подхватил ее, закружил, и Она засмеялась легко и искренне. Потом сидела у него на коленях, крепко обняв. Чувствовала себя защищенной от грусти и одиночества. Целовала смешной беззубый рот. Выходя на сцену, обернулась и улыбнулась. Когда Она запела, он кинулся в пляс, увлекая за собой других, знакомых и незнакомых. Потом снова обнимались и зажигали вместе. И было по-настоящему спокойно и радостно. И совсем не больно.

Финал фестиваля превратился в бешеный отрыв и не обошелся без явления милиции. Охранники правопорядка увели в машину несколько самых безбашенно шумных персонажей. В их числе оказалась и Элис. По окончании концерта поехали в отделение, надеясь вызволить «узников». Там имела место встреча с феноменом, названным позже «мудрым ментом», ибо своей житейской мудростью он делился так щедро, что не давал собеседникам вздохнуть – не то, что слово вставить. Правда, иногда он таки выделял время на размышления, уезжая по вызову за каким-нибудь очередным горемыкой. И каждый раз обещал друзьям привезти порцию «духовной пищи». Справедливости ради надо заметить, что «пища» сия, действительно, «духла» невообразимо и самостоятельно на ногах не держалась. Дождавшись освобождения, компания радостно двинулась на берег Волги, где их поджидали оставшиеся на свободе товарищи.

Там уже стояла палатка, и горел костер. Победителей шумно приветствовали (собственно, уйти из отделения милиции без административного штрафа – тоже победа). Пир продолжался! Устав от шума, алкоголя и песен, Она позвала взглядом своего сегодняшнего защитника. Он ответил ей понимающим кивкомом, молча встал, взял ее за руку, и они пошли по берегу и вскоре скрылись за деревьями. Недалеко от места общей стоянки был удобный спуск к реке. Там над водой расстилались мостки, больше похожие на пришвартованный плот. Пройдя по нему, они уселись на самом краю прямо на мокрые доски. Солнце укатилось в густые заросли на другом берегу. Небо дышало закатом. Вода не плескалась, а точно шелестела у самых ног, переливаясь серебром и бронзой.

Они говорили о жизни. Рассказывали друг другу о себе. Смотрели на покачивающуюся воду. Он обнимал ее за плечи, чтобы Она не озябла. И была тишина. И был покой. И ивы на берегу сплетались ветвями, скрывая их от посторонних взглядов.

Они говорили. Оказалось, у него тоже есть сестренка, младше него ровно на столько же лет. Оказалось, он любит почти такую же музыку, хотя сам пишет совершенно другую. Он рассказывал ей забавные случаи из жизни, Она смеялась. Он казался сильным и надежным. Она поверила ему.

Под утро вернулись к палатке, сказали, что собираются ехать домой первой электричкой. Несколько человек решили ехать с ними. На вокзале застали потешнейшую картину: милиционеры уговаривали контролеров, брали их за руки, жалобно заглядывали в глаза и просили: «Бог с ними, с деньгами! Пусть они только уедут!» Отхохотавшись, друзья залезли в вагон, удобно устроились и задремали. Их сон никто не тревожил. Проснувшись уже в родном городе, улыбнулись друг другу, легко вскочили, выпрыгнули на перрон. Добравшись до ее дома, улеглись спать. Мама уже ушла на работу.

Ей снился сон.

Они сидели на пыльном полу, плечом к плечу, прижавшись спиной к стене. Он отвернулся, склонил голову низко – светлые волосы скрывали его лицо. Она вслушивалась в его дыхание, грелась теплом его тела. Ей было хорошо.

Комната была пуста. Не было даже окон и дверей. Не видно было и ламп или каких-нибудь других источников света, но все же откуда-то он лился, ровный и спокойный. Она огляделась. Уж не Дом ли это на Горе? Прислушалась к себе. Тревоги не было. Да и его, похоже, не волновало, где они и как тут оказались. Он поднял голову и посмотрел ей в глаза. Так нежно, спокойно. Во взгляде его звучали незаданные вопросы. Она хотела ему ответить, но внезапно возникший сумбур в голове спутал мысли, заставил отвести взгляд. Он приподнял ее подбородок и заглянул в глаза. Она прижала его ладонь к щеке и зажмурилась от счастья. Дышала им и не могла надышаться. Он улыбался. Она чувствовала это всем своим существом.