Страница 77 из 114
- Совсем-совсем всё? – улыбнулся Гилберт.
- Всё, что касается завещания короля, - уточнила я.
- Значит, ты уже разгадала тайну фамильной реликвии Роквульдов.
Я несколько раз удивленно моргнула.
- Да, я знаю кто ты такая, - рассмеялся доктор Гилберт. – А как ты думаешь записки от отца попадали под дверь твоей комнаты? Родерик специально отправил тебя учиться в императорскую академию, чтобы я мог за тобой приглядывать.
- И почему он вам так доверяет?
- А вот это уже связано с завещанием. Как ты уже знаешь из легенд, у Артура было три верных спутника: маг Мерлогран, мечник Осборн и чужеземец Ракван. Эти трое прошли с ним через все сражения, и именно им он доверил тайну своего завещания и хранение королевских регалий. Шли годы, у Осборна и Раквана появились дети, и у их детей – дети. Так мы и несем свой обед через года: Роквульды хранят печать, а мы – меч. И кому нам доверять, если не друг другу.
- Но это завещание. Оно какое-то странное и неужели оно все еще имеет силу?
- Странное, - доктор задумчиво потер подбородок. – Скорее продиктованное временем. Видишь ли, в те времена мало кто знал грамоту. Артур – четвертый сын. Вероятность, что он станет наследником состояния была ничтожна мала, разумеется, никто не собирался тратить деньги, обучая его читать и писать. Потом он, конечно, выучился, но правописание у него всегда хромало, а печать навсегда заменила ему подпись. Так и получилось, что иробиец - единственный кто смог записать завещание.
- А Мерлогран?
- У старика странное чувство юмора. Видимо, ему показалось забавным, что завещание Антеонского короля написано на иробийском. А что касается силы завещания. Оно действовало пятнадцать лет назад, действует сейчас и будет действовать до тех пор, пока есть те, кто помнят о нем, и существуют корона, меч и печать.
- Звучит как-то слишком громко, словно из приключенческого романа, - покачала головой я. Вдруг меня поразила страшная догадка. – Доктор Гилберт, а у Вас есть дети?
- Сын. Учится на врача.
- А он знает про завещание?
- Я сказал ему сразу после исчезновения Родерика, на всякий случай.
Я разволновалась так, что больше не могла сидеть на месте и принялась расхаживать по комнате.
- Понимаете, лорд Стоун убежден, что исчезновение отца дело рук контрабандистов.
- Скорее всего так оно и есть, - кивнул Гилберт.
- Да, но о контрабанде оружия стало известно позже. Понимаете? Служба отца всегда была связана с опасностью, но он почему-то решил отдать его мне и, как мне кажется, совсем не из-за контрабанды оружия.
- Тебе надо поговорить с Мерлограном, он лучше во всем этом разберется.
- С Мерлограном? – недоверчиво переспросила я. Доктор Гилберт кивнул, но от дальнейших пояснений отказался.
- Хмм, я пожалуй пойду. Всего доброго, доктор Гилберт.
- До свидание, Розмарин. И обязательно ляг спать сегодня пораньше, - напутствовал меня на последок Гилберт.
Вернувшись в комнату, я не стала зажигать свет, чтобы не видеть творившейся вокруг беспорядок. Следовало бы убраться, но вместо этого я, не раздеваясь, рухнула на кровать и завернулась в покрывало. Мне было холодно, меня бил озноб. Когда я согрелась настолько, что зубы перестали выбивать дробь, меня сморил сон.
А ночью выпал снег.
Большие пушистые хлопья падали на землю, превращая мир в белый холст с начерченными карандашом силуэтами деревьев и домов. Где-то там кипела, бурлила жизнь, но в опустевшей, безмолвной академии время словно остановилось и всё вокруг замерло. И я тоже замерла. Мне даже нравилось мое одиночество и то хрупкое, тонкое ощущение равновесия, которое оно давало. Я могла часами бродить по опустевшим коридорам академии, читать книги и ни о чем не думать. Целую неделю, пока не начнутся экзамены, академия принадлежала только мне – мой маленький мир, мой волшебный замок.
Однажды, в один из дней, кажется это был четверг или пятница, я шла по длинному извилистому коридору, ведущему к северной башне, и вдруг услышала разговор.
- Вы что отказываетесь? – голос Кассии звучал одновременно удивленно и требовательно.
- Да.
- Но Вы не можете! Вы должны, обязаны мне помочь?
- Обязан?! – вот теперь я его узнала, но обычно этот голос звучал мягче. – Да, будет Вам известно, что только из уважения к Вашему дедушке, лорду Льюису, я закрывал глаза на некоторые Ваши поступки и, не стану отрицать, потворствовал им. Но, именно Вы не смогли привлечь внимание Вудхауса, хотя для этого были созданы все условия; Вы ввязались в соревнование с той девчонкой и, желая отомстить, дали опрометчивую клятву Голдену. Все это только Ваши ошибки, и Вы не вправе требовать, чтобы я их исправлял. И как? Каким способом? Нет, уважаемая леди Кассия, пора научиться самой отвечать за свои поступки. – резко произнес ректор Рудьярд, и куда только девались его льстивые, подобострастные манеры.