Страница 53 из 114
- Мне все еще нужно с Вами поговорить.
- И что бы ты не сказала, это не изменит моего отношения к тебе, - словно подслушав мои мысли, ответил Стоун.
- Ваш… поцелуй – что-то вроде демонстрации Ваших чувств?
- Что-то вроде… Идем, тебе нужно поесть.
- Мне нужно с вами поговорить, - упрямо заявила я, хотя мой желудок был с ним полностью согласен, - и ресторан не самое подходящее место.
- Это не совсем ресторан, - уклончиво ответил Стоун.
«Добрый вечер, мисс», - поздоровался как всегда невозмутимый Джереми.
- Это совсем не ресторан, - укоризненно прошептала я Стоуну, переступая порог его дома.
- Здесь мы можем спокойно поговорить и поесть. Джереми, что насчет ужина?
- Будет подан через тридцать минут.
- Принеси что-нибудь перекусить в кабинет.
«Замерзла?» - усадив меня в кресло, Стоун взял в свои руки мои холодные ладони.- «Надо подкинуть еще поленьев».
Я смотрела на его сосредоточенное лицо, на его руку, сжимавшую кочергу, и на то, как он ловко поправлял дрова в камине, заставляя их разгореться жарче.
«Меня зовут Этель Эмилия Розмарин Роквульд, я дочь Родерика Роквульда», - с замиранием сердца произнесла я. И я ожидала всего, любой реакции, кроме полнейшего безразличия. Даже не остановившись, Стоун всё так же поправлял дрова, словно я вообще ничего не сказала.
«Вы не удивлены?»
-Ты.
- Что? – не поняла я.
В кабинет вошел дворецкий, неся поднос с закусками. Стоун подождал, пока он поставит поднос и уйдет, и только после этого пояснил: «Ты не удивлен. Обращайся ко мне на «ты» и можно по имени».
- Это не отменяет моего вопроса. Ты знал кто я такая?
- Догадывался, - Стоун сел в кресло напротив. – Ты же сама сказала, что я не возьму в помощники человека, о котором ничего не знаю. А при личном разговоре твой «так называемы отец» был весьма убедителен, перечисляя всем известные факты твоей биографии. Но, как оказалось, он даже не представляет, как сейчас выглядит его дочь. Мне лишь оставалось сопоставить некоторые факты и ответ напрашивался сам.
- Или просто заглянуть в книгу дворянства – не так уж много знатных девушек носят имя Розмарин.
- Ни одной, – усмехнулся Стоун. – В книге ты записана, как Этель Эмилия Роквульд.
- Вот как… - но я хорошо помнила запись в книге дворянства, которую показывал мне отец. Значит, он специально внес исправления, чтобы мне было удобнее врать. – А отец, он знал о ваших догадках?
- Нет.
- И Вы ему не сказали?
- Нет.
- Почему?
- Тогда бы он запретил брать тебя на работу, а я этого не хотел.
- Почему? – наш разговор всё больше напоминал допрос. Вот только в этот раз я выступала дознавателем, и что самое удивительное – Стоун мне отвечал.
- Во-первых, мне показалось, что тебе нравятся расследования. Во-вторых, я надеялся таким образом присмотреть за тобой. Но эта часть полностью провалилась: ты же никогда не слушаешься. А в-третьих, я не мог отказать себе в удовольствии видеть и слышать тебя почти каждый день.
Слова Стоуна заставили меня смутиться, но вспомнив зачем я здесь, я постаралась отбросить все посторонние мысли.
- Отец тебе доверял?
- Да.
- Почему?
Стоун ответил не сразу. Я почти почувствовала то внутреннее напряжение, ту борьбу, которая происходила в нём. И всё таки решившись, он произнес.
- Потому что я был там в тот день – обедал у императора вместе с родителями, - Стоун смотрел на пламя огня в камине, и его голос звучал спокойно. Но какие чувства, какая боль скрывались за этим внешним спокойствием. – Я видел, как погибли родители. Я пытался им помочь, но нападавший лишь отмахнулся от меня, как от надоедливой мухи. Хватило одного удара шпаги, чтобы сбить меня с ног. А потом появился твой отец и спас императора и меня, хотя ему самому пришлось многим ради этого пожертвовать. И сейчас, когда я знаю тебя, мне даже страшно подумать, насколько велика могла бы быть эта жертва.
- А что случилось потом… после нападения, это же не конец истории?
- После твой отец и его люди рыскали по всей стране, выслеживая тех, кто был причастен к заговору. К сожалению, я был ранен и слишком юн, чтобы вершить правосудие вместе с ним. Но я радовался, читая в газете о смерти одного из этих мерзавцев.
- Но я видела газеты, там не было и строчки о заговоре, - растерянно произнесла я.
- В заговоре участвовало слишком много влиятельных людей. Опасаясь волнений, император не стал объявлять о нем. О судах не могло быть и речи. Вместо этого твой отец приходил к ним домой и ставил перед выбором: либо они уходят из жизни сами, либо их обвинят в предательстве. И тогда в силу вступает закон Рэндола: их ждала бы жестокая казнь, их дети лишились бы титула, а всё имущество перешло бы императору. Ни один из них не выбрал второй вариант.
- Теперь понятно, что за болезнь скосила аристократию Антеона пятнадцать лет назад, - горько усмехнулась я. – Получается, вас связала месть.
- Не только месть. Родерик стал моим опекуном. И часто я делал выбор, следуя его советам. Но я стал тем, кто я есть, потому что хочу защитить то, ради чего отдали свои жизни родители. Их жертва не должна быть напрасной. И да, мы похожи с Родериком. Оба теряли дорогих нам людей, и теперь пойдем на всё, чтобы защитить тех, кого любим.