Время ведьм

Не дожидаясь ответа, ведьма повернулась и пошла дальше. Франциско догнал ее через пару шагов. Остаток пути до таверны они проговорили о всяких пустяках, не затрагивая больше те темы, что волновали обоих.

В последующие дни Франциско был по горло занят расследованием. Как и обещал кардинал Ионеску, в Крогенпорт прибыло еще несколько инквизиторов и охотников, вызвав тем самым значительное недовольство местных коллег. Впрочем, противиться указу Его Святейшества, отмеченному печатью самого короля, никто не мог (кроме, возможно, Дауртамрейна, но тот пока никак себя не проявлял). А потому Франциско перетряхивал все отчеты о работе крогенпортской Церкви и Инквизиции за последние несколько лет, надеясь обнаружить доказательства небрежной, а то и преступной деятельности и боясь, что не обнаружит. Мелкие нарушения находились, конечно, но этого было недостаточно.

В таверну сестер Франциско заглядывал теперь исключительно по ночам, заходя и покидая ее уже привычным методом: через окно спальни. Рута стала еще сварливее, чем обычно. Подверженная в последнее время частым перепадам настроения, она то требовала нежности, то провоцировала на грубость. Шайн же, напротив, чаще всего была необычайно тихой и задумчивой. На первый взгляд, между сестрами все было хорошо, но забористые перепалки, распугивавшие одну половину клиентов также верно, как привлекавшие другую, больше не нарушали покой таверны. И, по мнению Франциско, это было дурным знаком.

Две декады спустя после разговора с Ионеску в «Золотом кракене» Франциско стоял в главном зале Собора и разглядывал витражи. Белодарское солнце заставляло цветное стекло играть яркими красками, освещая сценки из жизнеописания святых. Сверху вниз на Франциско грустно смотрела Святая Агнесса, покровительница сирот и стариков. Ее рыжие волосы ослепительно пламенели, а голубые глаза, казалось, видели насквозь. Инквизитор отвернулся и собирался вернуться к работе – в расследовании, наконец, наметился хоть какой-то прорыв, – как его окликнул невысокий парень, уже некоторое время внимательно его изучавший. Он показался Франциско смутно знакомым.

– Прошу прощения, пан, – нерешительно, но в то же время несколько развязно начал парень, – но это ведь вы тот инквизитор, который смерти колдуний тех расследовал?

Теперь Франциско его вспомнил – свидетель убийства последней веды, который нашел тело несчастной женщины. Вернее, не он нашел, а подруга его, проститутка по имени Не–Святая Агнесса. Франциско хмыкнул и покосился на витраж, который недавно разглядывал. А у парня этого какое-то неприятное имя было... Селедка? Пескарь?

– Карась? – обратился инквизитор к парню. – Что ты здесь делаешь?

– По правде сказать, я надеялся перетереть с кем-то из ваших, ну, инквизиторов. А тут вы. В смысле мы ж того, знакомы в некотором роде, ну я и решил...

Франциско выжидающе смотрел на него, не говоря ни слова.

– В общем, рассказать мне надо вам кое-что. Важное, – сказал и замолчал Карась, вопросительно глядя на Франциско.

– Так говори, мысли я не умею читать, – поторопил его инквизитор, начинавший терять терпение.

– Вот я и говорю, дело-то важное. По вашей части, инквизиторской в смысле. Сообщить я хочу о... об этой... ведьме. Вот.

– Ведьме? – приподнял брови Франциско. – Какой еще ведьме?

– Самой что ни на есть настоящей, пан инквизитор. Ведьма, как есть, точно знаю. Зелья колдовские варит, люд честной изводит, волшбу свою мерзопакостную насылает и даже того... не гнушается, – Карась выразительно чиркнул себя ребром ладони по горлу.

Холодный пот вдруг прошиб Франциско.

– О ком ты говоришь? Бросаться такими обвинениями без доказательств – это, знаешь ли...

– Почему без доказательств? Есть у меня доказательства, свидетель я! А что до того, о ком говорю, то знаете, небось, такую таверну в Блошином округе, за площадью Семи Висельников – «Экзотическая кухня братьев Драго» называется. А если не знаете, то и не ходите, паскудное местечко. Ну разве что ведьму изловить, конечно. Рута зовут ее, заправляет там вместе с сестричкой. Та, поди ж ты, тоже ведьма, да только с ней я дел не имел.

– А с этой, значит, имел? И что же это за дела такие? – с трудом сохраняя хладнокровие спросил Франциско.

Карась, радуясь, что нашел, наконец, кому выговориться, не заметил угрожающего тона в его голосе.

– Дела, знамо, какие, да только ничего я не скажу, покуда защиту мне от той гадины не пообещаете.

– Защиту? – процедил инквизитор сквозь зубы. – Она тебе угрожала?

– Дык, вестимо, угрожала, ведьма же! Убить грозилась, если не узнаю для нее, что хочет. И тогда угрожала, и недавно вот снова набросилась, чуть шею не свернула, – Карась торопливо потер шею и искоса посмотрел на Франциско.

– Что ты должен был узнать? – сдавленным от напряжения голосом спросил тот.

– Не здесь, Ваше Благородие, – зачастил Карась, кивая на главную дверь Собора.

Инквизитор последовал за ним.

Час спустя Франциско шагал по направлению к таверне сестер, лихорадочно пытаясь привести мысли в порядок. Никогда еще ему не было так трудно сосредоточиться. Что он здесь делает? Зачем приехал в этот город? Зачем идет в эту таверну? А главное – что будет делать, когда придет?

– Франциско!

Он поднял голову и поймал взгляд счастливых карих глаз в распахнутом настежь окне второго этажа. Мелькнула и тут же скрылась из виду растрепанная голова. Франциско взялся за ручку входной двери и медленно потянул ее на себя.

Не успел он войти, как уютно пахнущая корицей и свежевыпеченным тестом Рута обвила его шею руками, жадно целуя.

– А я думала, ты до ночи не появишься. Перерыв в охоте на ведьм? – лукаво спросила она и хотела отстраниться, но он ее не пустил, сжимая ее ладонь в своей и целуя запястье.

– Рута, – начал он.

– Рута, – послышался у них за спиной взволнованный голос Шайн.

Рута растерянно обернулась, крепко сжимая ладонь Франциско.

– Я его нашла, – произнесла Шайн.

В прежде зеленых глазах ее стояла сплошная чернота.