Время ведьм

Франциско подошел к «Золотому кракену» на десять минут раньше условленного времени, но его собеседник уже был на месте. Он в одиночестве сидел на уличной террасе, обогреваемой со всех сторон магическим огнем в больших напольных лампах, и потягивал горячий напиток из крохотной чашечки. Обоняния Франциско коснулся аромат свежесваренного кофе – редкого и очень дорого напитка, позволить себе который мог далеко не каждый белокнежевец.

– Кардинал Ионеску, – слегка поклонился ему инквизитор, подходя поближе.

Кардинал молча оглядел Франциско с ног до головы и жестом указал на стул напротив себя.

– Не кажется ли вам, инквизитор Ваганас, что ваш... отпуск, несколько затянулся? – спросил Ионеску, когда Франциско сел. И, не дожидаясь ответа, продолжил, – впрочем, ваше нахождение здесь сейчас будет нам весьма кстати. Для вас есть работа.

Он поднес чашку ко рту, но не торопился делать глоток, всматриваясь в кофейную гущу. Франциско молча ждал продолжения.

– Его Высокопреосвященство Дауртамрейн, должно быть, уже невероятно устал от своей работы, учитывая сколько времени он ее выполняет, – буднично обронил кардинал. – Его Святейшество полагает, что пора освободить его от этой ноши.

– Не думаю, что понтификар добровольно примет эту отставку, сколь бы почетной она ни была, – осторожно заметил Франциско.

– Не говорите глупостей, Ваганас, – раздраженно вскинул на него глаза кардинал. – Вы прекрасно знаете, о чем идет речь. Ранее вы лишь оценили обстановку, теперь же пришло время для решительных действий.

– Позволю себе напомнить, Ваше Преосвященство, что в прошлый раз не было никаких доказательств причастности Дауртамрейна к тем трагичным событиям, что имели место в этом городе.

– В прошлый раз, инквизитор, у вас были связаны руки. Теперь же особым указом Его Святейшества, изданном с одобрения Его Величества, вы будете возглавлять расследование в отношении понтификара Дауртамрейна и его злоупотребления властью. Вы имеете полное право привлечь местных инквизиторов, но, полагаю, большинство из них преданы Его Высокопреосвященству. Потому сообщаю вам, что в ближайшее время из столицы прибудет группа инквизиторов и охотников – они будут полностью в вашем распоряжении. У вас будут все необходимые ресурсы, а если понадобится что-либо еще, – пишите, и мы окажем вам любую посильную помощь.

– Могу задать вопрос, Ваше Преосвященство? – спросил Франциско, внимательно глядя на кардинала.

Тот слегка поморщился, но кивнул.

– Вы говорите о доказательствах вины Дауртамрейна так, словно это уже установленный факт, но ведь...

– Позвольте мне здесь прервать вас, Ваганас, – поднял руку Ионеску. – Я ценю ваше стремление докапываться во всем до самой сути и ваше безупречное следование кодексу Инквизиции, но это – не тот случай. Все, что вам надо знать, это то, что решение по делу Его Высокопреосвященства уже принято и приговор вынесен. Вам только надо выманить его из той норы, где он прячется, а для этого у вас есть все средства. Потрясите местных священников и инквизиторов, арестуйте кого-нибудь, повесьте какую-нибудь ведьму... Не мне вас учить. Дауртамрейн должен снова показаться на людях и вступить с вами в открытое противостояние. А уж дальше мы обо всем позаботимся.

– Как именно...

– А это вам пока знать ни к чему, инквизитор. Для вашего же собственного блага.

Они помолчали некоторое время, глядя как крупные хлопья первого снега неспешно падают и тают, не долетая до террасы, растапливаемые магическим огнем.

– Я ненавижу этот город, – вдруг сказал Ионеску.

Франциско недоуменно посмотрел на него. В глазах кардинала, обращенных на Собор, сквозило неприкрытое презрение.

– Он смердит тухлой рыбой и чесноком. Смердит немытым, неотесанным мужичьем и продажными девками. В Крогенпорте борделей больше, чем во всех остальных крупных городах Белокнежева вместе взятых, включая столицу. Каждая вторая женщина здесь – шлюха, а та, что не шлюха, – ведьма! О, их здесь полно! Вы поэтому не торопитесь возвращаться в столицу, Ваганас? Даже не надейтесь, всех не уничтожите – это все равно, что ссать против ветра. Что вы на меня так смотрите, инквизитор? Думали, я только на языке священных книг изъясняюсь?

Ионеску горько усмехнулся и резко взмахнул чашкой, выплескивая остатки на землю.

– И кофе здесь варят паршивый.

Шайн неторопливо шла в сторону Стольной площади, наблюдая, как крупные снежинки мягко ложатся ей под ноги. Это была не самая короткая дорога, но она намеренно сделала крюк. Во-первых, Крогенпорт начали украшать к Благодати, и Шайн хотелось посмотреть на «Золотого кракена», как правило, самое нарядное заведение в городе. К тому же на рынке говорили, что в этом году владелец превзошел самого себя. Во-вторых, домой не хотелось. Шайн заметила обиду в глазах сестры, когда утром молча ушла из дома, никак не прокомментировав ее подвиг раннего подъема. Она знала, что Рута искренне недоумевает, в чем причина такого поведения, но говорить у нее желания не было. Ни с кем.

«Не думай об этом, – сказала себе Шайн, – только хуже сделаешь! Сосредоточься на том, что вокруг тебя здесь и сейчас. Вот в переулке кричит извозчик, чья лошадь слишком резко повернула и опрокинула повозку. А в этом доме на втором этаже какая-то девица упражняется в пении. Старайся лучше, милочка, не то женихи разбегутся еще на первых нотах! О, а пани Метковиц, наконец, сменила занавески. Хм, малиновые... Может, это тайный знак?» Шайн тихонько захихикала, воображая, как необъятная жена рыбака сигнализирует с помощью этих занавесок любовнику, скажем тощему продавцу из книжной лавки напротив. Да, почему бы и нет?

Занятая такими размышлениями, Шайн вышла на Стольную площадь. И это что, все украшения? Ха, а разговоров-то было! Ведьма скептически оглядела золотые шары и белые ленты, украшавшие уличную террасу. Нет, может, если они горят в темноте, это еще красиво... Минуточку, а он тут что делает?

Шайн заметила Франциско, сидевшего в компании незнакомого ей мужчины. «Вот ведь, паршивец! – мысленно обругала она инквизитора. – Спит в одной таверне, а есть ходит в другую!»

Второй мужчина тем временем выплеснул из чашки какой-то напиток прямо на свежевыпавший снег и поднялся. «Кофе, – определила Шайн. – Вот ведь сноб!» Из-под теплого плаща мелькнула красным кардинальская мантия. Ведьма скривилась и с трудом подавила порыв сплюнуть через левое плечо. Кардинал что-то еще сказал Франциско на прощание и удалился, так и не заметив наблюдающую за ними Шайн.

Зато ее заметил инквизитор. Убедившись, что кардинал скрылся из виду, Франциско поднялся и подошел к ведьме.

– Панна Драго.

– Пан Ваганас.

– Домой?

Она кивнула, гадая про себя, что имел в виду Франциско под этим словом – ее дом или уже и его тоже? Некоторое время они шли молча. Инквизитор, казалось, был глубоко погружен в какие-то свои мысли. Первой нарушила молчание Шайн:

– Кто это был?

– Где? – не сразу понял Франциско. – А, на площади? Один кардинал из Пловдива.

– Твой начальник?

– С чего ты взяла?

– Ну явно не подчиненный, – фыркнула Шайн. – Очередная охота на ведьм?

Франциско как-то странно на нее посмотрел, но ничего не сказал. В следующий раз первым заговорил инквизитор.

– Шайн, у вас с Рутой все в порядке?

– Конечно, – ровным голосом отозвалась та. – Почему ты спрашиваешь?

– Рута переживала, что вы не поругались сегодня утром. Эй, не смотри на меня как на ненормального, ты знаешь, что я имею в виду, – развел руками инквизитор.

– Франциско, хочешь совет? – Шайн неожиданно остановилась и заглянула ему прямо в глаза. – Если не собираешься нажить себе лишних неприятностей, не пытайся решить чужие семейные проблемы. Какими бы благими не были твои намерения.