Время ведьм

– Может, конечно. Они сами это определяют, как свою силу использовать, и отвечают только перед собой. И тут мы возвращаемся ко все той же «гибкой» морали. Если бы общепринятый моральный кодекс и законы не предусматривали бы никакой ответственности за те же убийства, сколько людей, по-твоему, удержались бы от соблазна покончить со своими недругами раз и навсегда? Сосед соблазнил твою жену? Проломи ему голову кочергой! Начальник выставил с работы? Полосни его ножом по горлу! Хозяин таверны подал разбавленное пиво? Утопи его в бочке с этой дрянью! Жутко звучит, правда? А ведь именно так ведут себя многие ведьмы...

Мартин хотел было еще что-то сказать, но в этот момент дверь в таверну отворилась, впуская струю холодного воздуха и двух новых студентов, которые тут же принялись проталкиваться сквозь толпу к прилавку.

– Как прошло знакомство? – спросил Франциско, кивая на вошедших.

Мартин неопределенно пожал плечами.

– Вон того лохматого зовут Мельхиор, а небритого – Арчибальд, фамилия – Драго. Они братья, родом из Крогенпорта, кажется. Больше мне ничего узнать не удалось. Если тебе интересно, можешь пустить в ход свое легендарное обаяние, но я сомневаюсь, что это поможет.

Братья, тем временем, добрались до прилавка и взяли себе по большой кружке пива. Их появление в «Пьяной кобре» привлекло внимание не только Мартина и Франциско. Раймондо ван дер Аальст, наследник герцога Рыбка-Здруйского и самый богатый студент Академии, небрежно ткнул пальцем в сторону братьев и что-то тихо сказал своим многочисленным приятелям, в чьей компании он, как обычно, отмечал окончание очередного учебного дня. Послышался издевательский смех. Сыну герцога, однако, этого оказалось недостаточно. Вальяжно развалившись на стуле, он громко, хоть и не обращаясь ни к кому конкретно, произнес:

– Подумать только, кого они принимают в Академию в эти дни!.. Помнится, младший конюх моего отца знал пару заклинаний, чтобы глисты у лошадей лечить. Может, мне стоит написать ему, чтобы тоже документы подал? Ах, ну да, он же не умеет читать.

Вся компания грохнула со смеху. Братья обернулись, поняв, что реплика относилась к ним, но, как на нее реагировать, явно не знали. Они нерешительно застыли с одинаково нахмуренными лицами, а Раймондо, тем временем, продолжал насмехаться.

– Быть может, у нас открылся новый факультет сельской волшбы? В таком случае я удивлен, что сюда еще не сбежались все бабки–травницы из окрестных деревень.

Франциско едва заметно усмехнулся и повернулся к ван дер Аальсту.

– Да будет тебе, Раймонд, оставь их в покое.

– Оставить в покое кого, Ваганас? Я лишь высказываю вслух некоторые наблюдения, касательно порядков нашего любимого учебного заведения. Ты против? Лично я считаю, что новым студентам будет полезно послушать – передача опыта, так сказать.

Он ухмыльнулся и посмотрел на братьев, собираясь выдать очередную остроту, но что-то в их взгляде стерло улыбку с его лица. Раймондо отвернулся и с невозмутимым видом продолжил разговор с приятелями, так больше и не взглянув в сторону новых студентов. Те же о чем-то кратко посовещались между собой, допили пиво и вышли из таверны, не сказав никому ни слова.

Когда два дня спустя Раймондо ван дер Аальст не появился на занятиях, никто не заподозрил неладное – сын герцога нередко позволял себе самовольные перерывы в плотной учебной программе, пользуясь преимуществом своего положения. Тревогу забили лишь по прошествии пяти дней, зато какую: на уши была поднята вся городская стража и даже, частично, инквизиция. Именно будущие инквизиторы – охотники – его, в итоге, и нашли – на задворках какого-то притона, без гроша в кармане, да и без самих карманов, пропавших вместе с дорогим сюртуком и теплым плащом. Но самым страшным было не это. Раймондо ван дер Аальст не знал, кто он такой. Не помнил ни себя, ни друзей, ни Академию, ни семью. Не помнил ни как сотворить самое простенькое заклинание, ни какой ложкой есть десерт. Не мог назвать ни года, стоящего на дворе, ни города, в котором находился. Лучшие целители столицы осматривали его, но так и не смогли найти причину столь ужасного состояния. Большинство из них сходились во мнении, что это -последствия неудачно выполненного заклинания, но что это было за заклинание и кто его выполнял, так и осталось неизвестным.

Раймондо, который после месяца работы с ним целителей только и смог, что запомнить короткую версию своего имени – Рэй – отправили обратно к отцу, и происшествие это понемногу забылось, вытесненное экзаменами, празднованием Благодати и многочисленными повседневными заботами.

18-е, месяца белодара, 387 год от основания Белокнежева.

Крогенпорт. Наши дни.

– Франциско, ты спишь?

Франциско нехотя открыл глаза. Над ним, придирчиво его изучая, склонилась растрепанная голова Руты.

– А ты – нет? – сонно удивился инквизитор. – В каком лесу медведь помер?

– В Чернолесье, – буркнула ведьма, – ибо нечего было забредать туда.

Франциско согласно покивал, принимая полную разумность ее доводов, и уже собирался снова уснуть, как Рута принялась трясти его за плечо.

– Эй, ну проснись, я, между прочим, не шучу.

– Едва рассвело, а ты уже не спишь – какие уж тут шутки, – вздохнул Франциско, примиряясь с неизбежным и садясь на постели. – В чем дело?

– Я вызвалась открывать таверну всю декаду, думала, Шайни обрадуется – она же столько одна работала, пока я... Ну, в общем, я ей сказала, а она даже не съязвила по этому поводу...

– Не съязвила? – недоуменно переспросил Франциско. – И это тебя беспокоит?

– Но мы ведь всегда друг друга подкалываем. Препираемся, но не всерьез, понимаешь? А тут она просто спокойно так кивнула и ушла на рынок, а могла ведь и поспать еще лечь!

– Я тоже мог бы, – проворчал себе под нос Франциско, а затем потянулся рукой к Руте, поправляя особо непослушную прядь ее темных волос. – Знаешь, если все хорошо, это не обязательно знак того, что скоро будет плохо.

– Но все не хорошо! – воскликнула Рута, обеспокоенно глядя на него. – Я чувствую, что что-то не так, но не знаю, что. И это крайне раздражает! – Она гневно ударила кулаком по столбику кровати, а затем добавила уже тише, – а ты чем сегодня займешься?

– Если ты надеялась, что помогу тебе в таверне, то вынужден разочаровать тебя, дорогая, – усмехнулся Франциско, натягивая рубашку. – У меня есть сегодня дела.

– Какие еще дела? – сощурилась Рута.

– У меня вообще-то работа есть, если не забыла.

– Знаю я эту твою работу, – с рычащими нотками в голосе процедила ведьма.

– Вот и хорошо, – подмигнул ей инквизитор и попытался поцеловать, но она увернулась. – Да и тебя, кажется, дела ждут.

Франциско выразительно посмотрел вниз, откуда все громче и громче доносились настойчивые голоса, требующие «пойла целебного, от похмелья дюже полезного».

– Да Тьма их всех побери! – ругнулась Рута.

Она схватила инквизитора за распахнутый ворот рубашки, не давая застегнуть ее до конца, притянула к себе и пылко поцеловала. Но только он собирался обнять ведьму покрепче, как она вывернулась и убежала вниз, дробно стуча каблучками по ступеням деревянной лестницы. Вскоре с первого этажа донесся ее возмущенный крик: «Ты куда это пальцы суешь, оборванец? Ты их мыл сначала?! А ну-ка руки прочь, пока не отрезала!»

Франциско ухмыльнулся и, закончив одеваться, покинул комнату наиболее привычным для себя путем – через окно. Зачем, в самом деле, портить девушке репутацию?

Про дела Франциско сказал не для того, чтобы избавиться от необходимости наливать пиво утренним завсегдатаям таверны. Он бы с радостью провел время с Рутой, но человека, чье письмо с требованием встречи он получил пару дней назад, нельзя было игнорировать.