Время ведьм

– А это смотря как использовать, – буркнула Рута. – Кому яд, а кому и противоядие.

Франциско ухмыльнулся и заново наполнил обе рюмки. Рута выпила и внезапно почувствовала злость.

– Я знаю, кто ты! – заявила она, обвиняюще глядя на инквизитора.

– А я знаю, кто ты, – в его глазах мелькнула ответная злость.

– Уверен? – прищурилась ведьма.

– А ты скажи, что я неправ! – в этих словах слышалась почти что просьба.

– Ты все еще думаешь, что в этих убийствах виноваты ведьмы? – ушла от ответа Рута.

Франциско вздохнул.

– Не думаю. И Мартин не думал. Он что-то узнал, и за это его убили.

– И что ты собираешься делать? – Рута выразительно посмотрела на почти опустевшую бутылку водки, но взгляд инквизитора был прикован к небольшому клочку бумаги на столе.

– Что это?

– Это было в кармане Мартина, когда его убили Вырвал из блокнота для записей зачем-то. Возможно, здесь есть ответ, но проблема в том, что у Мартина был ужасный почерк.

– Дай сюда, – фыркнула Рута и вырвала клочок бумаги из Руки Франциско. – Если бы ты видел, как пишет моя сестра, ты бы так не разбрасывался словами.

Она пробежала листок глазами.

– Тут сплошные сокращения, а часть букв размазалась. Вот, какое-то «Пр.аст. 1–2/10» и «Пр.аст. 5–6/10». Дальше часть записей понять невозможно, но есть «–13/10». О, а это что-то новенькое – «Сем. 14–15/10». И тут еще просто «ср.1–5!». Тебе это о чем-нибудь говорит?

Франциско покачал головой. Рута нахмурилась и повертела клочок бумаги в руках.

– Здесь еще приписка есть на обратной стороне «Считай звезды». Это что-нибудь значит?

– «Считай звезды»? – недоуменно переспросил Франциско. – Мы так в Академии говорили про занятия астрономией… А ну-ка дай!

Он вдруг подскочил с места и уселся прямо на стол рядом с Рутой, забирая у нее записку. Рута почувствовала исходящий от него слабый запах тмина.

– Не «считай», а «считал»! – воскликнул Франциско. Он замер, но в позе его чувствовалось напряжение как у хищника перед броском. – Это расписание ночных практикумов по астрономии, а с четырнадцатого по пятнадцатое листопада в Академии проходил семинар по астрономии для чародеев со всего Белокнежева.

– То есть это расписание кого-то из чародеев Академии? – уточнила Рута. – Но какое отношение это имеет к…

– Знаешь, чего тут нет? – с блеском в глазах посмотрел на нее Франциско. – Ночей, в которые были совершены убийства. Пойдем!

Он спрыгнул со стола, схватил Руту за руку и потянул к входной двери.

– Но тебе не кажется, что это слишком… пальцем в небо? Почему именно этот чародей? – запыхавшись спросила Рута, когда они торопливо шли по улице. – То, что у него не было практикумов в ночи убийств, еще не делает его убийцей. У остальных и вовсе занятий по ночам не бывает!

– Мартин узнал магический узор, оставшийся на теле последней жертвы. У него были сомнения, поэтому он не стал делиться со мной своими подозрениями пока все не проверит. Думаю, расписание и было этой проверкой… Почему он мне не сказал?! – в сердцах выпалил Франциско, напугав какого-то нищего, поспешившего убраться с их дороги.

– Если бы сказал, тебя тоже могли бы убить, – тихо сказала Рута.

Франциско скептически хмыкнул, а затем вдруг потрясенно уставился на нее.

– Ты чего? – остановилась ведьма, но инквизитор подхватил ее под руку, ускоряя шаг.

– Я все думал, как убийца вышел на Мартина. Его ищут все инквизиторы города, а он убивает единственного чародея, который близко к нему подобрался. Откуда он узнал?

– Следил? – предположила Рута.

– Возможно, – кивнул Франциско. – Но следить он начал не просто так. Мартин только вчера сказал мне про знакомый магический рисунок, когда мы стояли на месте убийства последней веды. И кроме нас в той комнате почти никого не было.

– Почти? Кто-то все же был? Кто? – забросала его вопросами Рута, но инквизитор не ответил. – А куда мы вообще идем? – спохватилась ведьма. – Это же…

– Ты – идешь домой, – Франциско решительно свернул с площади Семи Висельников.

– А ты?

– «Ср.1–5!»! Даже помечено восклицательным знаком. Среда, с часу до пяти. Если верить этой записи, сегодня как раз очередной практикум по астрономии. И судя по данной отметке он вот-вот должен закончиться.

– Ты собираешься… Я с тобой! – заявила Рута.

– Ну нет! – возмутился Франциско. – Это слишком опасно.

Он с силой распахнул входную дверь таверны. Жалобно звякнул колокольчик.

– Я… В общем увидимся утром, – Франциско на секунду сжал ее ладонь в своей, а затем решительно толкнул ведьму внутрь и закрыл дверь.

– Знаешь, – раздался позади Руты насмешливый голос Шайн, – я как-то по-другому представляла себе поцелуи на прощание после первого свидания.

Рута мгновение стояла у двери, ошеломленно застыв, а затем резко развернулась к сестре:

– Да пошли они во Тьму все эти мужчины с их опасностями! Покровитель выискался! Знает он, кто я, как же!

– Рута? – Шайн оторопело наблюдала, как сестра мечется по комнате, выхватывая ножи из самых неожиданных мест (даже в ее любимой коробке со специями умудрилась один спрятать, поганка!) и пряча их в карманах и рукавах. – Куда это ты собралась?

– Ну не отпущу же я его одного туда! Сам же сказал, что их как как минимум двое! А… а ты куда? – Рута изумленно уставилась на Шайн, закинувшую на спину простой колчан со стрелами и надевавшую плащ.

– Ну не отпущу же я тебя одну! – фыркнула та. – Если их там двое, то нас будет трое, а это уже численный перевес. Пошли, расскажешь по дороге, кто такие эти двое.

– Если б я сама знала, – пробормотала Рута, открывая дверь.

Франциско стоял у двери, выходящей на астрономическую площадку одной из самых высоких башен Академии и прислушивался к доносившимся оттуда звукам. Вначале не было слышно ничего, но вскоре тишина сменилась гулом голосов, дверь распахнулась и толпа студентов, утомленно зевая, потянулась к лестнице, ведущей из башни.

Франциско подождал, пока внизу не скрылся последний студиозус, и вышел на широкую площадку под открытым небом, на которой проходили ночные занятия по астрономии.

– Опять забыли тетрадь, Сенкевич? Сколько раз… – возившийся у телескопов чародей обернулся и замолчал, увидев инквизитора.

– Магистр Киприан Патаки, – невесело усмехнулся Франциско.

– Господин инквизитор, – отыскав взглядом пришитый к дублету гостя цеховой знак, кисло поприветствовал его магистр. – Если у вас ко мне дело, приходите с утра. Семинар был долгим, и я, признаться, устал. Возраст, знаете ли…

– И сколько вам лет, магистр? – Отвлеченно спросил Франциско, проходя меж нестройных рядов ученических столов и стоящих как ни попадя стульев, постепенно приближаясь к чародею. Судя по тому, как напрягся последний, это не укрылось от его внимания.

– Спрашивать о возрасте неприлично, инквизитор.

– Да бросьте, вы же не юная барышня и не престарелая пани, чтобы хранить сию тайну. Итак?

– И все же, позвольте мне умолчать.

– Тогда спрошу по-другому, – Франциско остановился в паре метров от Патаки, рассматривая тщедушное тело старика. – Ваш, так называемый возраст, не помешал вам убить четырех ни в чем не повинных женщин, или у вы все-таки действовали не в одиночку?

– Ни в чем не повинных? – Глаза старика вдруг гневно сверкнули, и он ощерился в жутковатой ухмылке, обнажая желтые зубы. – Колдуньи не бывают невинными по умолчанию! И не важно, веды они или ведьмы! Вы так глупы, что не в состоянии понять, что эти существа творят с миром. Недостаток воображения, юноша! Одна из главных проблем современного общества.

Он резко замолчал, тяжело дыша, и глядя исподлобья на Франциско. Тот смотрел с разочарованием и легким отвращением, как, бывает, смотрят на в очередной раз сходившего мимо коробки с песком, кота. Потом покачал головой, и снял с пояса мейтриновые кандалы.