Время ведьм

– Сами наденете, или мне придется надеть их силой?

Старик молчал. Лишь пальцы его нервно сжимали на посохе, и взгляд, нет-нет, да и метался от одной лестницы к другой, что обвивали башню, словно причудливые лианы, и вели вниз, на свободу.

– А если нет, то что? Убьете меня прямо тут? Без суда и доказательств? – поморщился магистр. – Да полно вам!

– Доказательства были у Мартина, но вы его убили, – сквозь зубы проговорил Франциско, не сводя глаз с Киприана.

– Ваш друг? Жалко, конечно, очень образованный был молодой человек, всегда мне нравился. Но он совал нос куда не следует, вот и лишился его, хе-хе.

Франциско почувствовал, как его охватывает ярость, и усилием воли заставил себя успокоиться. Ошибку допускать было нельзя.

– Зачем? – процедил он.

– Что зачем? – с искренним недоумением в голосе спросил чародей.

– Зачем вы это делаете? Убиваете вед? Те женщины никому не причиняли вреда.

Магистр в ответ только раздраженно махнул рукой.

– Опять недостаток воображения! По-вашему, убивать можно только за злые поступки?

– А по вашему – за добрые? – Франциско незаметно оглядывал площадку, огражденную лишь невысокими перилами, и пытался вспомнить высоту башни.

– Пха! Добро и зло не имеют к этому ни малейшего отношения! По крайней мере, в том смысле, в каком их понимает обывательская масса. Но зло здесь все же присутствует. Это – разбазаривание магии! Растрата этого чудесного дара теми, кто не достоин им обладать. Ведьмы, веды, колдуны – все они извратили магию, превратили ее в жалкую пародию и насмехаются над нами за наше стремление к точным формулам и выверенным заклинаниям. Всех их я одинаково ненавижу!

– Но убиваете только безоружных женщин, – в голосе инквизитора слышалось презрение.

– Я убиваю одним ударом сразу всех! Неужели не ясно? Ну что вы за человек такой, как вы живете с настолько неразвитым воображением! – магистр принялся нервно заламывать руки, шаря ими по складкам своей длиннополой мантии.

Франциско пристально следил за его жестами.

– Конечно, ясно. Вы убиваете вед, а виновными выставляете ведьм. Инквизиторы начинают на них охоту, а вы продолжаете свою. Только ведь вы не один это делали, не правда ли? Где ваш соучастник?

Магистр, услышав эти слова, обрадовался, как мудрый учитель – любимому ученику, который наконец-то нашел ответ на сложную задачу.

– А! Капля воображения у вас все же есть, инквизитор Ваганас! Сами подумайте, разве мог я, уважаемый чародей Академии, спускаться на самое дно этого болота, выискивая тех крыс, что растаскивают по кускам нашу драгоценную магию?

Он переступил с ноги на ногу, и выпрямился, преобразившись в один момент. Исчезла старческая сутулость, перестали дрожать ноги. Прямо на глазах истаяли глубокие морщины на лице. Волосы потемнели, стан окреп. Плечи чародея стали шире. Он ухмыльнулся, нахально подмигивая инквизитору.

– Надо же. Ни за что бы не подумал, что «уважаемый профессор» увлекается некромантскими ритуалами.

– Отчего же? – добродушно осведомился чародей. – Не можете вообразить тихого зануду-магистра, пишущего никому не интересные статьи по теории магии, в роли зловещего убийцы? Я же говорил – недостаток воображения. Столь глубокое непонимание сути вещей, в конце концов, вас и погубит, – он назидательно поднял палец и двинулся было в сторону Франциско, но тот мгновенно вскинул руку, готовясь рассеять заклинание, а второй сжал рукоять меча.

– Значит, ваш помощник – это вы сами?

– А вот тут вы уже перебарщиваете с фантазиями, инквизитор. Все-таки воображение – это не ваше, даже не старайтесь.

Сбоку послышался шорох, и на площадку поднялся отец Никифор. В руках он держал бледно-голубую сферу, по поверхности которой бегали маленькие искры.

– Вы знаете, что это такое, инквизитор? – отец Никифор, склонив голову набок, с интересом разглядывал побледневшего Франциско. – Стоит лишь слегка надколоть сей артефакт – и мы все трое отправимся к богам. А обвинят во всем ведьм, уж я об этом позаботился!

– Ах ты ж ехиднин выродок! Позаботился он! Змей тебе в кишки! – возмущенный и такой знакомый голос раздался позади инквизитора, но он не смел обернуться, следя за руками магистра.

В следующий миг в какой-то пяди от лица Франциско просвистел нож и вонзился в грудь святого отца по самую рукоять. Тот начал медленно заваливаться на пол, разжимая пальцы, держащие сферу.

– Нет!

Франциско метнулся вперед, в последний миг успевая схватить опасный артефакт.

– Ополоумела?! – крикнул он стоящей позади него Руте.

– Не люблю священников, – пожала та плечами.

Раскатистый хохот заставил их всех обернуться и посмотреть на чародея. Тот мелко сотрясался от смеха, хлопая себя по коленям.

– А вы интереснее, чем кажетесь, инквизитор Ваганас! Подумать только, какая компания!

– Ну сейчас он у меня..! – взъярилась Рута и выбросила вперед руку, готовясь нанести удар.

– Стой! – попытался остановить ее Франциско, но не успел.

Неуловимый жест чародея – и отраженное заклинание ударило в саму ведьму, которая, коротко вскрикнув, упала ничком.

– Ру! – выкрикнула Шайн и вскинула серебряный лук.

Стрелы, одна за другой, летели точно в цель, но рассыпались в пыль еще на подлете.

– Видите? Вот что такое настоящая магия! – торжествующе вопил магистр, сплетая пальцы и готовясь атаковать.

Взревело пламя. В Шайн и лежащую за ее спиной Руту полетел огромный, с человеческий рост огненный шар. Ведьма вскинула руки, но инквизитор успел быстрее.

Пространство пошло фиолетовыми всполохами, и огненный шар рассыпался дымными лентами, тающими на ветру, словно снег в жаркий денек.

Франциско, убедившись, что Рута жива, спокойно поднялся и встал рядом с Шайн, глядя на то, как.

– Давай еще одну, – тихо произнес он.

Шайн мельком посмотрела на него и закусиа губу, сжала в обеих руках серебряное древко лука. От нее жарко дыхнуло колдовством. Изумленный Франциско увидел, как под пальцами девушки на дереве проявляется длинный изящный силуэт, напоминающей эльфийские художества... И вот Шайн уже накладывает на тетиву мягко светящуюся серебром в неясном лунном свете, стрелу.

Пообещав себе поразмышлять об этом позже, Франциско легонько коснулся наконечника, и тот обволокло фиолетовым пламенем. Шайн прицелилась и спустила тетиву. Легкий свист – и серебряная искра вспыхнула в правой глазнице магистра. Киприан Патаки, стоявший на самом краю площадки, задохнулся, погасив уже готовый сорваться с его пальцев новый огненный шар, резко дернулся назад, и перевалившись через перила, рухнул вниз.

Ведьма и инквизитор какое-то время молча смотрели на то место, где только что стоял чародей, а потом одновременно склонились над Рутой.

– Да не тряси ты ее! – возмущенно прошипела Шайн. – Она же не спит! Тут контрзаклинание нужно.

– Какое?

– А я откуда знаю, какое?! Ты же инквизитор!

– А ты ее сестра!

– Можешь развеять воздействие?

– Нечего там развеивать, оно уже запустило что-то в ее организме, и развеялось само. Чем она в него ударила?

– Рыбьей лихорадкой, – проворчала Рута, пришедшая в себя без всякого контрзаклинания. – Озноб, чесотка и потеря концентрации обеспечены.

– Что, серьезно? – недоверчиво спросил Франциско и вдруг рассмеялся. – Ты ж ненавидишь рыбу!

– Ты тоже. Не прекратишь смеяться – и на тебя нашлю, – поежилась Рута, почесывая нос.

Франциско прекратил смеяться и посмотрел на сестер.

– Вам лучше уйти отсюда как можно скорее. Сюда сейчас сбежится целая толпа инквизиторов. Стрелу только не забудь забрать, – обратился он к Шайн.

– Какую стрелу? – ухмыльнулась та. Серебряный наконечник коротко мелькнул в ее пальцах и пропал в колчане.