Время ведьм

– А дальше? – пискнула какая-то ведьмочка, с жадным любопытством глядя на лекторшу.

– А в четвертый раз, пришел к Вар’Лахии Вегетор, сказав, что нет у него ни каменьев драгоценных, что страсть его благочестива и скромна, а дети, ежели она пойдет за него, родятся крепкими, но себе на уме, но зато пообещал ей любовь, огромную, светлую и искреннюю, до скончания веков. В последний раз Вар’Лахия надела венчальный наряд. И родились от того союза люди, богатыри из дальних земель и добрые духи. Так что, сестры, – закончила она свой рассказ, – называть нас «нечистой» силой неправильно, ибо мы – такие же дети нашей богини и нашего бога. Такова наша суть, иная по содержанию, но аналогичная по форме, и также, как обычные люди, мы отдаем им почести.

Ведьмы во главе с Алсандрой уже были изрядно навеселе, очевидно, не столько сбраживая в огромных количествах приносимые фамилиарами и слугами ягоды, сколько беря пробы с каждого бочонка. Руту и Шайн мгновенно подхватили за руки и втянули в многоголосый, многоногий хоровод, где смешались ведьмы со всех концов Белокнежева, объединенные золотой луной и изрядным количеством выпитого. Они кружили вокруг бочек с ягодами, под их песнями-заклинаниями превращающимися в терпкое и пьяное молодое вино. К полуночи все было готово.

Ночь пролетела незаметно. Шайн и Рута разделились, закружились со случайными кавалерами, а потом вновь вернулись в общую реку танцев, лихо отплясывая то разнузданную оркскую шахарку – быстрый танец, где нужно громко топать ногами, стараясь при это никому их не отдавить, то эльфийскую орделлу – танец с кинжалами, начинающийся с плавной мелодии и постепенно ускоряющейся, пока танцор не упадет в изнеможении. Потом вместе с другими ведьмами открывали церемонию Золотой луны, бросая в огромный чан золотые украшения, наблюдая за тем, как огромная масса золота плавится под горящими взглядами десятков ведьм и превращается в нечто новое – памятный подарок каждой ото всех. В этом году это были золотые грецкие орехи, в которых легко можно хранить до трех загодя подготовленных заклинаний, используя их в единый миг при нужде. А потом снова были танцы, вино и еда… В конце концов, совершенно вымотавшись, ведьмы нашли укромное местечко в отдалении от основной массы празднующих и уснули на мягком ложе из барвинка под звуки музыки и сияние золотой луны.

Их никто не тревожил.

Крогенпорт, это же время.

Капитан «Косатки» Вит Два Зуба мрачно цедил недурственный пряный ром и во все глаза глядел на двух ведьм. Их, как больших специалисток своего дела, по большому секрету посоветовал купец Войчик, которому они умудрились не только сыскать вора, оказавшегося его же собственным племянником, покусившимся в равной мере на злато и на девичью честь его дочери, но и эту самую честь опосля восстановить.

«Ошибся», – думал Вит, страдальчески морщась от одного вида девиц. – «Как есть ошибся. И это – ведьмы?!»

«Ведьмы» радовали чистенькими передниками, пригожими лицами, округлыми, что колобки, боками и такой знатной матросской бранью, что уши вяли.

– Коза ополоумевшая, растудыть тебя в едрень, куды опять кадку с брожевом дела?! – вопила та, которая только что, пробегая мимо, не удержавшись на ногах, опрокинулась на пухлый зад и разлила на себя, пол и частично – на посетителей весьма мерзкого вида и запаха рыбью требуху.

– Глаза разуй, клуша слепая! Говорила я тебе: сходи к стекольщику да закажи стекла увеличительные на зенки свои бесстыжие, авось и углы собирать по всем трактирам перестанешь! – орала в ответ вторая, с таким объемным бюстом, что подносы с едой приходилось носить на вытянутых руках, а то и голове, пока ее «богатство» раскачивалось, как бриг при шторме, вверх–вниз, вверх–вниз, приковывая к себе внимание посетителей, с нездоровым интересом наблюдавщих за их колыханием.

Вит поморщился. И так – целое утро! Сначала они спорили о пироге, потом – о жарком, потом – насколько пропекать шмат мяса на углях, после сцепились при попытке сварить грог, яростно споря о том, нужно ли класть в оный бадьян и стоит ли нарезать имбирь ломтиками или лучше натереть на каменной терке, а под конец так яростно собачились, решая как оформлять меню, что из таверны сбежали почти все посетители. И все – с матюками да ругательствами! Уж насколько Вит привык к разухабистому общению своих пиратов, но слышать подобное из уст благовидных пане... Это приводило его в тот же шок, который испытывает юный студиозус, впервые посетивший бордель. У капитана уже болела голова, а немногочисленные утренние выпивохи, морща носы, норовили поскорее допить знаменитую сестринскую «Опохмелку» и убраться восвояси.

Наконец, когда самые ранние пьяницы уковыляли искать монетку, чтобы залить глаза вечером, а более поздние еще не появились, Вит улучил минутку, поймал за руку одну из румяных девиц и, наклонив ее к себе, заговорщицки прошептал, прихлебывая из кружки:

– Я от купца Войчика, панна. Мне вас посоветовали как... ммм... Дам, способных решить все мои проблемы.

– А что за проблема-то? – простодушно спросила она. – Брюхо вздулось али газы мучают?

Вит аж ромом подавился и надолго закашлялся, пытаясь поймать побольше воздуха открытым ртом.

– Что вы, панна! На морской диете, – он похлопал себя по крепкому, как ему казалось, животу, – таких проблем не бывает!

– Ой ли?

– Абсолютно точно! Квашеная капуста три раза в день, десять раз в декаду творит чудеса! Но я по другому поводу, – торопливо добавил он, заметив как затуманились глаза «ведьмы», видимо в своем воображении уже делающей из этого пирог или что похуже. – Неприятель у меня есть. Неприятельница, вернее, Тувой Зубаткой кличут, может слышали?.. Дюже мне досаждает, курва! Вы, возможно, не знаете, пани, вокруг Гибельного архипелага много островов есть, которые от нежити защищены проточным течением пресной водицы, самим Высокопреосвященством благословлённой так, что ни одна погань его пересечь не может. Ну, чаще всего. И особливо выделяются два острова: тот, на котором раньше проклятый Серафин Гриф жил, и другой, выше по течению, на рогалик какой похожий. Второй остров дюже хорош! Он больше, ближе к торговому пути, с удобной бухтой и гротом, как раз для моих парней! Но злобная ведьма... Простите, панна! Злобная мегера его первой заняла, а нас на грифий остров выгнала! Да еще и добычу большую собирает, потому как все купцы норовят Гибельный обойти по длинному кругу и как есть на нее натыкаются! И корабль у нее быстрее, и команда больше... Если б только был способ, чтоб она власть над ними мне отдала, а сама того, тогда бы... – сбивчиво, ярясь и брызгая во все стороны слюной рассказывал он.

– Ну а от нас-то, что надобно? – непонимающе наклонила голову девица. Издевается!

– Ну... Проклятие какое...

– Не занимаемся.

– Или порчу...

– С ума сошли!

– А вот, может...

– Вы нас за кого вообще принимаете?!

– Ну хоть зелье какое дайте! – в отчаянии произнес Вит. – Чтобы как есть под мои ноги рухнула да власть признала! Тут-то я ее и... Того. – Вит показательно щелкнул языком, пальцами изображая удар кинжалом в грудь.

Ведьма задумалась.

– Зелье у меня, пожалуй что, есть, – вдруг согласилась она. – Но это денег стоит!

– Сколько?

– Восемь златых.

Вит поморщился как от зубной боли, но старательно отсчитал указанную сумму в серебре, и ведьма... Вот теперь видно, что ведьма – где это видано такую сумму за крошечный бутылек брать! – принеся откуда-то с кухни зелье, поставила его на стол и лихо сунула мешочек с монетами в свое огромное декольте, поглотившее кругляши из благородного металла, будто мягкое тесто шмат мяса.

– Только противоядие мне дайте, пани, – произнес он. – А то у капитанов традиция есть: при встрече из одного кубка пить.