Страница 41 из 95
На улице Зембицкий уверенно теснил людей громогласно убеждая их, что смотреть здесь нечего, делом занимается инквизиция, а значит все проблемы вскоре будут решены. Толпа не верила, и правильно делала – в борделе дым стоял коромыслом: хлопали ставни, из окон летело грязное исподнее и мелкий сор, слышались крики и стоны. Казалось, шатался весь дом, постепенно набирая обороты. Увидев выходящего Франциско, крогенпортец снял латную перчатку и утер пот со лба, обреченно вздыхая.
– Я послал за нарядом, будем ждать их. Больше пока ничего нельзя сделать. Там явно не клобук.
– Вы правы, не клобук. Клобуки. Свидетельница утверждает, их больше сотни.
– Что? – Выпучил глаза Зембицкий. – Да как такое возможно!?
– Сейчас это не важно. Что важно – так это то, что до прихода подмоги, люди, находящиеся внутри скорее всего не доживут. Надо их вытаскивать, и делать это быстро.
– Да какие это люди, – отмахнулся Урлик. – Отбросы общества да старые проститут…
Он резко замолчал, наткнувшись на недобрый взгляд Франциско. Казалось, он может испепелить на месте – нерадивого инквизитора мгновенно бросило в пот, и не выдержав, он отвел взгляд, нарочито равнодушно пожимая плечами. Мол, смотри не смотри, а я правду говорю. Кому нужны жизни этого отребья? Вор на убийце да прощелыгой погоняет. Чем меньше блох[3], тем лучше, разве ж нет?
– Как бы то ни было, я туда без поддержки не сунусь и вам не советую, – резюмировал он. – Мейтрин, как не крути, сразу десяток клобуков не рассеет, если они на вас кинутся. Да и не верю я, что они все еще таковыми являются. Сами знаете, что происходит с нестабильной нечистью, когда их столько в одном месте… Слепится какой полтергейст, и пиши пропало здание, если некромага не найдем.
Франциско сплюнул и отвернулся. За здание он переживает. Взгляд наткнулся на Руту. Лицо ее было бледным. Она смотрела куда-то вверх, в окна третьего этажа, будто наблюдая за чем-то. Или кем-то?
«Верно, она же ворожея», – вспомнил он, тоже поднимая взгляд наверх, и замер.
В окне виднелось то, во что неизменно превращается вся эфирно нестабильная нечисть, когда ее собирается слишком много в одном месте. Чудовище. Многорукое, многоногое, многоголовое. Вобравшее в себя силу каждого. Совершенно безумное.
Центиман.
Пока еще молодой, но не пройдет и дня, как не спасти будет не только тех, кто внутри, но и тех, кто снаружи. Когда центиман войдет в полную силу, увидеть его сможет не только слабосильная веда.
Позади чудовища разгоралось синее эфирное пламя и закручивалось в воронку торнадо.
– Тащите скатерти, ковры, живо! – Закричал Франциско на бестолково толпящуюся и кое-где даже веселящуюся толпу. – Раскладывайте под окнами,что покрепче! Зембицкий! – Окликнул он оторопело взирающего на центимана крогенпортца. Похоже, даже в самом страшном кошмаре он не мог представить, что из такого безобидного духа как клобук вылупится представитель высшей эфирной нечисти. – Когда начнут выходить люди, проследи, чтобы они живо отсюда убирались. Святая вода есть? Отлично! Окропи то, что нам накидают, если попрут эфирники[4], это достаточно их задержит, чтобы ты успел рассеять большинство из них. Рута, – повернулся он ко все еще заворожено глядящей на монстра девицу. – Выводи людей из вашей таверны. Она слишком близко расположена, все, кто в ней находится могут пострадать.
На лице веды отразилась непередаваемая гамма чувств – от недоумения, до откровенного испуга и мрачной решимости.
– Что ты собираешься делать? – Так же легко отбросила она официальный тон.
– Пойду внутрь. Нужно вытащить тех, кого еще возможно, и уничтожить, или хотя бы ослабить центимана.
– Центимана?
– То чудовище в окне.
– Я думала, там клобуки.
– Когда духов много, они иногда как бы сливаются в нечто новое и более могущественное. Правда, обычно это безобидные панны-зайцы или полтергейст, реже – стихийный или эфирный дух… Долго рассказывать. Иди. – Он легонько подтолкнул ее к таверне, но Рута не сдвинулась с места. Вместо этого, она бросила долгий взгляд на людей, торопливо растягивающих под окнами скатерти, потом на пылающего монстра, и зачем-то подбросив мелкую монетку, решительно произнесла:
– Я пойду с тобой.
В округе Садов
Они величественно, будто королевичи, выплыли из печи, и Шайн сглотнула. От двух, похожих, будто близнецы, кальварских пирогов шел такой аромат, что у ведьмы невольно потекли слюнки. Все-таки тесто кухарка намесила что надо – пышное, ароматное, и загодя намазанная яйцом корочка запеклась на загляденье – золотая, и наверняка хрустящая. Полюбовавшись на свою работу, ведьма поставила один пирог обратно в печь, а второй на стол под ткань – доходить.
Пока пирог готовился, ведьма оттащила повариху в чулан, чтобы не мешалась, заодно достала оттуда большое, сочное яблоко – для себя. Теперь, что-то намурлыкивая себе под нос, Шайн споро смазывала подсолнечным маслом румяный бок пирога и хрустела фруктом. Еще сверху помазать светлым медом, присыпать сезамом, украсить парой листиков базилика – и можно подавать.
Дверь без стука распахнулась, и на кухню без разрешения вошел мужчина. Шайн показалось, что он мгновенно заполнил собою все помещение, до того здоровый оказался детина. Видимо, тот самый полюбовник.
– Готова ли еда, хозяюшка? – Громоподобно спросил он, походя отвешивая «поварихе» шлепок по плоскому заду. Ведьма скрипнула зубами, но что-то ей подсказывало, что поварихе такое внимание наверняка льстило, и она растянула чужие губы в сладкой улыбке.
– Готова Сновидушка, как не готова! Вот сейчас медком намажу, и можно нести госпоже нашей!
– Добре, – отозвался тот, сглатывая слюну. Шайн мимолетно усмехнулась. Одно из побочных воздействий демьян–травы – вызывать аппетит.
– Дай-ка мне попробовать, – прогудел Сновид, протягивая руку к пирогу, и Шайн бесцеремонно шлепнула его по ладони.
– Куда граблями полез?! Это для хозяйки!
– Да не сожрет она целый пирог! Иль тебе жалко?! – Угрожающе прогудел он, и Шайн «сокрушенно» вздохнула.
– Ладно! Сядь за стол, и тут поешь, а то знаю я тебя, всю корочку обколупаешь! Но сперначала сходи руки вымой, а то ногти чернющие, будто картошку копал. Иди–иди!
Охранитель глупо хихикнул, и вышел во двор. Минуту спустя Шайн услышала плеск воды и шумное отфыркивание – охранитель старательно умывался в бочке с дождевой водой.
Не дожидаясь пока он закончит, Шайн торопливо достала из печи второй, полностью пропеченный пирог, и отрезав от него большой кусок, щедро смазала и маслом и медом. Когда на ходу вытирающий лицо Сновид вернулся, все уже стояло на столе, вместе с кружкой холодного пива.
Мужчина довольно осклабился, и сел, принимаясь за еду.
– Приятного аппетита, Сновидушка!
– Приятного аппетита, хозяюшка!
Четверть часа спустя Сновид Ратлик самолично вручил лениво читающей в кровати бульварный любовный романчик хозяйке тарелку с куском горячего, ароматного пирога и чашку с дымящейся сурьей. И лишь внимательный взгляд, мог заметить, как из мяса с едва заметными голубоватыми прожилками по капелькам, едва сочится, кровь.
Еще час спустя, проснулась задремавшая у печи кухарка. Суматошно подскочив, она бросилась к заслонке, но обнаружив пирог, в котором не хватало пару кусков на столе, посетовала на рассеянность и решительно отрезала себе кусочек, после чего принялась готовить ужин.
Смеркалось. Недовольное чем-то небо, разразилось тирадой громовых упреков и мелким дождем, обещавшим ближе к утру превратиться в ливень. Закутанная в плащ девичья фигурка, пряча что-то под полами, расторопным шагом покинула округ Садов. Она миновала суетливый округ Мундиров, и шумный Стальной округ, и лишь оказавшись в Блошином, пошла вдоль осклизлого берега Тьмы. Выбрав местечко посуше, вытащила из-под плаща остывший пирог. В воздухе мгновенно разлился дивный аромат, но теперь он больше походил на сладкий миндаль, нежели на свежее печево.