Время ведьм

– Я тут по просьбе коллег ваших составлял список преподавателей и учащихся Академии, у кого зуб на декана был. Где-то у меня должна копия быть.

Помощник Конопки вышел в приемную и через минуту вернулся, неся в руках лист бумаги.

– Вот, держите, – он протянул список Франциско. – Только Холеву исключите, зачет она в итоге получила.

– Что, уже после смерти декана? – не понял инквизитор.

– Пэр Конопка подписал зачет в день своей смерти, – скорбно ответил Веселый. – Бумага была в его домашнем кабинете, панове инквизиторы мне ее, наряду с прочими, недавно вернули.

– Позволите взглянуть?

– Пожалуйста, – поджал губы помощник и отыскал в столе декана пухлую, аккуратно перевязанную тесемкой папку.

На верхней бумаге в папке значилось: «Зачет по бытовой магии студиозусом VI курса Академии чародейских наук Крогенпорта Мартой Холевой успешно сдан. Практика по курсу пройдена в таверне «Экзотическая кухня братьев Драго». Нареканий по итогам практики не имею. Декан факультета Предметной магии пэр Якуб Конопка».

– Что за таверна? – полюбопытствовал Франциско, которому название заведения отчего-то показалось знакомым.

– Не могу знать, – пожал плечами чародей, – но адрес имеется. Найти?

– Давайте, – кивнул инквизитор, пытаясь ухватить за хвост крутящуюся в голове мысль.

Просмотрев еще несколько бумаг покойного, но не найдя в них ничего интересного, Франциско записал также адрес дома, где проживал Конопка, и вышел из кабинета. В коридоре первого этажа кто-то из первокурсников, подначиваемый старшими студиозусами, пытался превратить крысу в кубок, и Франциско вдруг осенило. Именно таверна братьев Драго значилась в списке назначений одного из пропавших санитарных инспекторов. Назначения, после которого он и пропал вместе с рядом коллег…

Самым логичным казалось поспрашивать о таверне у проходившей там практику девушки, но Марты Холевой в дормитории студиозусов не оказалось. Комендант высказал предположение, что девица уехала на каникулы – сессия закончилась, и большинство комнат дормитория пустовало. Несколько разочарованный, Франциско вышел на улицу и столкнулся с инквизитором Зембицким.

– Нашли что-нибудь? – с плохо скрываемой враждебностью поинтересовался тот.

– Возможно. Вам знакомо заведение «Экзотическая кухня братьев Драго»?

– Предпочитаю традиционную, – пожал плечами Зембицкий.

– Пэр Конопка отправил туда на практику одну из чародеек Академии – изучать бытовую волшбу.

– Ну и что? Сейчас многие владельцы рестораций к себе бытовых магов зазывают, ввели моду – блюда, приготовленные на чародейском огне. И ведь огонь-то, тот же самый, по сути, но разве народ переубедишь? Кто-то брякнул, что так, мол, полезнее, все и поверили.

– Данное заведение расположено в Блошином округе, – продолжил Франциско. – Если не ошибаюсь, именно там пропало больше всего людей.

– Ну да, вы же не местный, откуда вам знать? – насмешливо поглядел на него Урлик. – Блошиный – это у нас рассадник преступности, прибежище бродяг, воров, убийц и прочего сброда. Народ там пропадает, можно сказать, толпами, только к колдовству это отношения не имеет – вы там с большей вероятностью налетите на нож, чем на ведьму.

– Эту таверну посещал один из санитарных инспекторов, а на следующий день он и несколько его коллег не вышли на службу, – продолжал гнуть свое Франциско.

– Совпадение, – отмахнулся Зембицкий. – А, впрочем, проверьте, если хотите, только расписочку мне оставьте, что я вас насчет Блошиного предупредил, а то помрете ненароком, а меня потом ваш кардинал гневными письмами завалит.

– Не бойтесь, не помру, – «осчастливил» коллегу Франциско, с новой силой заинтересовавшись содержанием письма Ионеску.

– Ну как знаете. Но пойдете завтра – сегодня вас хочет видеть кардинал Вереш.

– По какому поводу?

– Несомненно, чтобы засвидетельствовать почтение гостю из столицы, – медовым голосом ответил Зембицкий, пряча ядовитую ухмылку. – Его Преосвященство – правая рука понтификара Дауртамрейна, так что не советую отказываться.

Франциско вздохнул и последовал за крогенпортским инквизитором.

29–ое, месяца грозец, года 387 от основания Белокнежева.

Крогенпорт.

Даже гул тысячи голосов не мог перекрыть раскатистый звон знаменитой колокольни собора Кроген-но-Дуомо, поглазеть на которую (и послушать) ежегодно стекались сотни паломников со всей страны. Бессменный звонарь добросовестно отрабатывал свой долг каждый день, но раз в год, в Благодать, когда верующие отмечали схождение Пресветлой Богини Вар’Лахии к грешным людям на землю, в него точно бес вселялся (а может, сама богиня). Звонарь столь вдохновенно дергал за веревки колоколов, что к концу дня вырывал их с корнем. Не обходилось и без чудес – глухие начинали слышать, лежачие – ходить (только чтоб убраться как можно дальше от источника божественного грохота). Самые предусмотрительные паломники загодя запасались ушными затычками (у всех горожан, разумеется, имелись свои – тщательно хранимые в нарядных коробках почище каких-нибудь медалей). Делать это следовало как минимум за два месяца, потому что ближе к празднику пару затычек можно было купить по цене двух поросят. Золотых. Инкрустированных алмазами. Ремесленники, производящие ушные затычки, работали до седьмого пота в преддверие светлого дня, зато потом безбедно жили на заработанные деньги целый год.

Но до Благодати оставалось чуть меньше полугода, поэтому звонарь Луцек лишь дежурно возвестил о наступлении нового часа и, широко зевая, спустился с колокольни. Впрочем, упрекнуть его за халатность никто бы не смог. Даже в обычный день Луцек не считал свою работу удовлетворительной, если звон его колоколов не вызвал хотя бы одну истерику, пару нервных срывов и с десяток мигреней. И все это – еще до полудня.

Вот и сейчас люди в порту болезненно морщились, сверлили пальцами в ушах, открывали и закрывали рты, пытаясь унять гудение в голове. Но через пару минут привычно пожимали плечами и возвращались к своим делам: ярмарка была в самом разгаре.

Шайн бодро шагала вдоль прилавков, азартно вклиниваясь в толпу, а затем ловко скрываясь с места переполоха. Вслед ей неслись проклятия из-за оттоптанных ног, стенания по поводу порванной юбки или сдавленные стоны несчастных, потиравших ушибленные тростью ребра. Но если виновника и находили, то это «оказывался» кто-то из зевак – Шайн же к этому времени была уже далеко. К полудню корзинка ее заметно потяжелела, чего не скажешь о кошельке. Рута, конечно, опять будет ворчать, что она спустила все деньги на тряпки и безделушки, но не проходить же мимо чудесного отреза руанского шелка в цвет ее глаз или набора чинзанских специй – это вот как раз вовсе не безделушка, тушеное мясо с ними сведет с ума даже церковника! О, а это что?

Шайн взяла с прилавка пару тонких браслетов–змеек из белого золота. Руте точно должно понравится, может, и ворчать будет меньше. Так, сколько они там стоят? Сколько?! Деньги на «честные» покупки уже почти закончились, но разве такая мелочь может остановить ведьму, вознамерившуюся приобрести пару браслетов?

Шайн развела кипучую деятельность. Отдавила хвост бродячему коту, сновавшему под прилавком, – тот дико взвыл и метнулся прямо под ноги торговке. Сверкнула красными глазами какой-то двухлетней малышке, сосавшей большой палец, отчего та немедленно вынула палец изо рта и заголосила не хуже колоколов Кроген-но-Дуомо. И, наконец, достала малюсенькую щепотку чинзанских специй и незаметно дунула в сторону торговки. Разразившись чиханием, та пыталась одновременно утереть слезы передником и стряхнуть с себя вопящего кота. Шайн же, никем не замеченная, преспокойно взяла с прилавка пару браслетов и колечко с гранатами для себя. Колечко – дрянь, но вот камушки, если их выколупать, могут очень пригодиться в некоторых колдовских ритуалах. Довольная собой, она уже собиралась покинуть ярмарку, как вспомнила, что не купила того, за чем, собственно, и пришла сюда. Вздохнув, ведьма развернулась и побрела в сторону рыбных рядов.