Время ведьм

К несчастью, она не учла, что пэр Конопка приходился последнему зятем и, вызванный на разговор, легко смог убедить старика, что студентка просто-напросто плохо учится и решила таким тривиальным способом, как шантаж, улучшить свое положение в академии. Марта получила строгий выговор, а декан, окончательно ополоумев, превратил ее жизнь в кошмар.

Сначала «из очень надежного источника» многие преподаватели и одногруппники «узнали», что она зарабатывает оценки через постель. Все ее старания, все труды, ее идеальный аттестат – все пошло прахом. Последствия этих слухов скинули ее с первого места среди потока по успеваемости куда-то в самый низ. Некоторые наставники специально начали занижать ей оценки, не желая, чтобы шлюховатая девица получала стипендию. Подруги все как одна отвернулись от «дешевой девки», не поверив в ее слова о навете. А от бывших «друзей» то и дело поступали предложения «помочь подтянуть успеваемость», сопровождающиеся сальными ухмылками. Теперь Марта еле-еле тащила груз работ и зачетов. Пэр Конопка больше не подстерегал ее, ждал. Он почему-то хотел, чтобы она сама пришла к нему и предложила себя, сделав, что он только пожелает, лишь бы все это закончилось. Он так и ответил ей, когда она заявила, что будет отбиваться ножом, если тот вздумает ее снасильничать: «Ты еще придешь ко мне, девка, и сама себя предложишь».

Все закончилось иначе. Приехав на краткие весенние каникулы домой, делая счастливое лицо перед родителями, и без того недовольными, что она поехала учиться, вместо того, чтобы выйти замуж, вдруг на простой вопрос от друга детства – Николы Ковальчика – как ее дела, разрыдалась и выложила все, как на духу.

Тот не стал ее ни упрекать, ни утешать, а просто взял за руку, и отвел в храм, где они перед ликами Вегетора и Вар’Лахии пообещали себя друг другу, когда она закончит обучение. Тонкое обручальное колечко из простого железа и сейчас холодило ее палец, светясь мертвенно-белым – светом невинности и чистоты брачующихся. Друг обещал освободить ее от обещания, ежели она сама того захочет по одному ее желанию. Но теперь уже никто не смел сказать о ней ни одного дурного слова, ведь доказательство обратного мягко мерцало на ее тонком пальце, подтвержденное самими богами.

Пэр Конопка, увидев его, почернел лицом. Марта думала, что он там ее и убьет, но декан сдержался. Хищно улыбнулся и поздравил с помолвкой. А спустя месяц ее отправили на практику в самый страшный район города, место, где не встретить в узком переулке вора или убивца было скорее исключением, чем правилом.

«Всего месяц», – напомнила себе Марта. – «Один месяц. Я справлюсь».

Посетителей было немного, но девушка утомилась так, что впору лечь прямо на пороге и уснуть. Несмотря на то, что ее обязанности ограничивались разноской еды, подметанием пола вечером и мытьем посуды в крошечной темной подсобке, панны Драго словно нарочно то и дело дергали ее то к одному делу, то к другому, не давая ни секунды, чтобы присесть. Уже перевалило за полночь, но в таверне еще сидело несколько молчаливых гостей, не считая того, кого панны Драго называли Карлушей. Один жадно и быстро жевал свежее, только-только вытащенное из печи мясное рагу, попеременно заедая куском ароматного сероватого хлеба и большущей головкой лука, второй уже отужинал и теперь лениво поглаживал себя по вздувшемуся животу, потягивая дешевую брагу.

– Эй, малышка! – крикнул он. – Иди-ка сюда!

Подавив тяжелый вздох, Марта подошла к нему, готовясь записать заказ, если он будет длинным или сложным, и вдруг ощутила, как сильная рука, схватив ее руку, рывком усадила на колени к мерзкому мужику! Девушка протестующе пискнула, и попыталась слезть, но не тут-то было!

– Сиди смирно! – рыкнул он, копошась в ее юбке, пытаясь задрать оную до самых бедер. Марта оцепенела, не понимая, что происходит и что ей делать. В больших глазах незамедлительно собрались слезы, и, всхлипнув, девушка, вновь попыталась слезть с наглого посетителя.

Неожиданно на них упала тень, и Марта подняла взгляд, пытаясь проморгаться.

– Так–так–так... – услышала она голос одной из хозяек таверны. – Да вы, милсдарь, кажется, захотели десерта?

Марта вытерла глаза рукой и уставилась на говорящую, рядом с которой молчаливой тенью стоял «постоянный и самый полезный клиент».

– Скорее, свежего мяса! – хохотнул в ответ ее обидчик и, наконец, найдя край нижней юбки девушки, задрал ее вверх, оголяя стройную ножку.

Рута улыбнулась, но до чего же это была жуткая улыбка! Панна Холева физически ощутила исходящий от нее мороз. По оголенной ноге побежали крупные мурашки. Пальцы же пьяницы будто бы и вовсе окоченели.

Ни говоря ни слова, ведьма наклонилась и, одернув юбку горе–работницы, легко стащила ее с колен мужчины.

– Марта, тебе пора домой. Карлуша тебя проводит, – и, прерывая уже было открывшую рот девушку, рыкнула не хуже самого Карлуши. – Живо!

Поспешив в сени, Марта краем уха услышала за спиной ласковый голос второй панны Драго, от которого волосы на ее макушке встали дыбом, и ускорила шаг.

– Желание клиента – закон! Уж я позабочусь, чтобы вы как следует насытились свежим мясом, уважаемый...

Несмотря на чудовищный график, работа оказалась не слишком сложной, но страшно монотонной. Дни летели за днями, и Марта вполне освоилась, даже начиная подумывать о том, чтобы открыть свою таверну, когда закончит обучение и вернется домой. Не такую конечно! Исключительно для высшего света: красивых, нарядных барышень и приодетых, надушенных господ. Пока же она добросовестно подметала пол, зажигала магические огоньки в лампах (в отличии от обычного огня этот горел то синим то красным, что почему-то чрезвычайно нравилось обеим паннам Драго), выполняла мелкие поручения и даже, кажется, подружилась с бессменным Карлушей. Точно она уверена в этом не была, но ей казалось, что шипит, рычит и булькает он при ее появлении чуточку приветливее, чем обычно. Постоянные посетители уже узнавали «малышку Марту» и происшествий, как в первый день, больше не случалось.

Марта считала дни. Пять, десять, вот уж и две, и три декады пролетели. Совсем немного осталось!

Кормили ее сытно и вкусно, грех жаловаться. Правда, никогда не раскрывали секреты приготовления блюд, как она не упрашивала, отделываясь фразами типа: «Маленькая еще», «Подрастешь – поймешь» и «Не твоего ума дела, а ну-ка, подмела пол, ишь, любопытничает тут!». Да и сами панны, оказались вовсе не такими уж ужасными колдуньями, как виделось на первый взгляд, однако же весьма жестко пресекали все ее попытки расширить круг своих обязанностей. Наверное, по-своему, они были даже добры к ней: никогда не ругали и строго-настрого наказывали Карлуше беречь девицу по пути домой, чтобы она целой и невредимой добиралась до общежития, что было отнюдь не лишним. Но сколько крику было, когда она посмела взять любимую серебряную поварешку госпожи Шайн, чтобы зачерпнуть себе супа!

День стоял не по-весеннему теплый. Где-то вдалеке щебетали птицы, но солнце практически не проникало в безымянный узкий переулок за площадью Семи Висельников. Посетителей еще не было, и девушка скучала за стойкой, наблюдая за магической поварешкой, самостоятельно помешивающей в крошечном котелке какое-то варево, и прислушиваясь к звукам, доносящимся с кухни.

– Да не кладут в рагу по-саалинджски вяленые помидоры, говорю тебе! Вот, смотри...

– Не тыкай мне этим в лицо! Что это за ерундовина! Откуда ты ее выдрала? Такое чувство, что ею крысы подтирались!

– Ну если и подтирались, что с того? Ты на состав глянь – нет тут вяленых помидоров, красным по желтому написано: свежие крошечные помидорки дуббата!

– С вялеными будет вкуснее!

– И получится как в прошлый раз, не рагу по-саалинджски, а суп «вырвиглаз»!