Время ведьм

Рядом на колени опустился Франциско. Из глаз его текли горячие слезы, но с губ не сорвалось ни звука. Он чувствовал, как горло сжимает невидимая рука, мешая дышать, и сглотнул, глядя на гору дымящегося черного мяса вперемешку с такими же черными костями.

Внезапно, что-то удивительно белое, чуждое в этом месте привлекло его взгляд. Франциско протянул руку, и вытащил из тела Казика сложенный вчетверо лист бумаги, после чего, пачкая в крови и грязи развернул.

С белоснежного листка на него взглянул домик – две грубые черточки и перевернутая галочка, глупо улыбающееся солнышко, и... черная фигура в полном облачении.

– Пан инквизитор? – удивился городской Голова, открывая дверь, и сонно потирая глаза. – Что-то случилось? Не ждал вас так ра...

– Я нашел ведьму. – Ответил Франциско. – Приехал сказать, что скоро покину ваш гостеприимный городок.

– Да вы что!? – Совсем по-деревенски всплеснул руками Голова, и засуетился, приглашая Франциско войти – Рассказывайте, рассказывайте, пан! Кто это была!? Как вы ее нашли!? Чайку выпьете?

– Доброе утро!

– Доброе утро, жена моя. И тебе доброе утро, звездочка. Как спала?

– Хоросо. – Девочка сонно лупая глазами, стащила со стола плюшку, отходя к старшей сестре, достающей банку варенья – клянчить.

– Марьяна, поставь-ка чаю, радость у нас – пан инквизитор ведьму поймал!

– Да что вы!? – Полностью скопировала отца та. – И кто ж ею оказался?

– На самом деле все довольно очевидно, но я это самое очевидное позорно проворонил, за что искренне должен извиниться. По своей работе я частенько встречаюсь с ведьмами, – он усмехнулся, разглядывая встрепанное семейство, – но упустил из вида, что ведьмы, в которых превращаются разные веды, тоже разные.

– То есть? – Не понял Голова, наливая чай в блюдце и шумно из него отпивая.

– То есть – давненько я не встречал один совершенно уникальный вид колдуний. По правде говоря лично я вообще их ни разу не встречал, лишь читал о них, потому и не сразу понял, в чем тут дело.

Воздух заискрил фиолетовыми всполохами, и потяжелел. Женщины недоуменно уставились на инквизитора, не понимая, что он пытается продемонстрировать, но Франциско и не думал сдаваться. Ощущение тяжести все нарастало и нарастало, пока младшая из дочерей старосты вдруг не упала на пол и не завизжала на одной ноте.

– Пан инквизитор! – гневно подскочил Голова – Немедленно прекратите! Звездочка! Да что же это...

Девочка кричала на одной ноте, не переставая извиваться, не даваясь никому в руки, пока Франциско спокойно пил чай, наблюдая за представлением.

– Почему вы называете ее звездочкой, Голова? – Тихо произнес он.

– Потому как... Потому...

– Не помните?

– Я... Да какая разница! Вы делаете ей больно!

– Отойди от нее, пан Сибор. – Мягко произнес инквизитор – Она не твоя дочь. У тебя их всего пять.

– Да нет же, она... Звездочка...

– А она – ведьма.

Тело ребенка вдруг надулось как бычий пузырь, и лопнуло, выпуская их влажных темных недр наружу маленькое, худое, и очень–очень злобное существо, скалящееся острыми клыками на инквизитора. Тяжело дыша, маленькая ведьма поднялась на ноги. Вытянула руки пытаясь произнести заклинание, но вдруг упала на колени, стоило Франциско перевести на нее взгляд. Быстро встав, тот снял с шеи один из двух болтающихся там мейтриновых амулетов, и повесил его на шею ведьме. Словно живой он мгновенно туго обхватил горло девочки.

– Почему свидетели видели цверга? – Начал Франциско, усаживаясь обратно – Цверги не владеют каким бы то ни было видом магии, они могут быть или перевертышами или не магическими существами, как люди. Мысль, что взрослая ведьма стала бы половинить свое тело ради маскировки просто смешна, а значит дело было в том, что у нее изначально не было достаточного количество плоти. Она ведь перевоплощалась из ребенка. Эти символы, что находили на жертвах, на стенах, на столах, вы считали, что дело в каком-то культе... Это не так. Вы уж не обижайтесь, но культистов обычно мало интересуют городки вроде вашего, здесь особо не наживешься на доверчивом люде. Впрочем, мы не отвергали эту версию, отработав ее и на всякий случай расставив несколько своих людей в нужных местах... Но сейчас не об этом. Символы никак не давали мне покоя, я буквально натыкался на них на каждом шагу в этом городе, и хоть не узнавал их, мейтрин реагировал на заключенную в них силу, отчего у меня едва не развилась мания преследования. Но более–менее внятная версия начала у меня формироваться лишь когда я увидел шрамы на ваших руках, госпожа, – кивнул он на жену старосты, и та испуганно обхватила пальцами запястье. – Вы когда-нибудь слышали о рунистах?

– Нет, – растерянно проблеял Голова, не в силах отвести взгляд от скалящейся клыкастой девочки, силящейся встать.

– Ничего удивительного, – Франциско отхлебнул еще чаю, незаметно утирая каплю пота со лба. Постоянное рассеивание довольно энергозатратное умение, но пока он справлялся. – Они проживают преимущественно в Файгарде и на севере Саалинджа, в закрытых кланах, куда чужакам ход воспрещен. И если мужчин–рунистов вполне реально встретить на службе у какого-нибудь эрла, то женщин вы не встретите никогда. Видите ли, рунисты – совершенно особенные колдуны. Собственно, уже много лет ведутся споры, являются ли они таковыми в прямом значении этого слова. Энергия у них однозначно колдовская, присутствует также некий дар, который мы называем Даром Вар’Лахии. У них он зовется иначе, но суть одна. А вот умения у них гораздо ближе по своим свойства к чародейским – создать артефакт, огонь – ведьмы не умеют ни того ни другого. К тому же, это единственные создания с колдовской энергии, где колдунами являются также мужчины. Заметьте, не магами–отступниками, которых мы называем колдунами лишь условно за их службу Верховным ведьмам, а мужчины с теми же способностями, что и женщины. Впрочем, я снова отвлекся, прошу прощения. У меня был крайне занудный учитель, и я перенял некоторые дурные черты его характера. Так вот, разница между обычной ведой, той же знахаркой, и рунисткой довольно простая. Знахарка пользуется своим даром ежечасно, и теряя его, становится ведьмой. Прошлые умения становятся для нее потеряны навсегда. Когда как рунистка, один раз создает свой набор рун, вкладывает в него свои силы, наделяет магией, иногда даже подобием сознания, и впоследствии может пользоваться без ограничений, однако теряет способность сама творить заклинания. Что самое интересное – дар Вар’Лахии остается с нею, и она так же может его потерять вследствии каких-то своих действий. И так же, как и обычная веда, теряя дар, обретает могущество, так и рунистка с потерей дара возвращает себе колдовство, но не из рун, а напрямую из эфира, становясь при этом во сто крат опаснее любого колдуна. Соединенная с силой рун она дает такую мощь, что не снилась и архичародеям. Эта сила сводит с ума неподготовленный к ней разум. В кланах таких попросту убивают, поскольку контролировать их больше не выйдет. Они намного могущественнее рунистов–мужчин. И дар Вар’Лахии для них не сила, но крепкий замо̀к.

– Они пытались меня убить, – вдруг прохрипела ведьма, держась за впалую грудь. – Ничего у них не вышло, я была сильнее даже необученной. Я их всех перерезала... – И расхохоталась.

– Руны – это не просто камни или кусок дерева. – задумчиво продолжил Франциско глядя на нее – Руны и есть сама магия, сила, кровь и душа веды, которая их изготовила. Отпечаток ее сути. Она рисовала картинки, и в них прятала руны, которые почти невозможно было отследить, пока я не нашел это, – он достал сложенный вчетверо лист бумаги с рисунком, и развернул его. Дом на бумаге был жирно перечеркнут крест–накрест – Это не обычная руна, я ни разу не встречал такой, потому и не узнал. Думаю, это личное изобретение нашей ведьмы или ее клана, – он покосился на нее, но та хранила молчание. – Пришлось воспользоваться магической почтой коллеги, но оно того стоило. Это руна «Ветер». Руна изменений и метаморфоз. Именно с ее помощью, она меняла свой облик. Именно ею заставила вас забыть, что она не ваша родная дочь, а когда действие руны исякало, вновь и вновь наносила ее на вас. Это ею она обратила моего ученика в черного инквизитора. Ее картинки висят по всему дому, но стоит вам отсюда выйти…