Воскрешающий легенды

К его удивлению, черти заговорили на вполне человеческом языке. Мирасу даже показа­лось, будто он уже слышал это наречие. К этому моменту мысли стали приходить в порядок. Неужели он пропустил всю битву? А его братья, возможно, погибли, пытаясь сдержать вражескую лавину.

Мирас лежал аккурат на пути «чертей», преграждая им дорогу к стонавшему. Пер­вый спокойно перешагнул через «труп», а второй больно наступил каблуком на отброшен­ную в сторону руку. Мирас непроизвольно дернулся, чем сильно усугубил свое положе­ние. Ойрат замер, затем повернулся корпусом и стал вглядываться сквозь темноту во вла­дельца ладони, которую все еще прижимал ногой. Вдруг он резко развернулся, теперь уже полностью, и упер наконечник своего короткого копья прямо в грудь лежавшего на спине Мираса.

Справа послышалась какая-то возня, а затем – странное бульканье. Первый ойрат вер­нулся и встал рядом со вторым.

Стоптанный каблук продолжал безжалостно продавливать в центре ладони Мираса глубо­кую вмятину. Еще чуть-чуть, и плоть не выдержит.

Тем временем джунгары принялись вполголоса что-то обсуждать. Закончилось тем, что мучитель перенес вес на другую ногу, облегчив мучения сарбаза. Но копье продол­жало больно врезаться в кадык.

– Вставай! – скомандовал мучитель на ломаном казахском.

Делать было нечего. Мирас оторвал голову от земли. Затылок тут же отозвался колю­щей болью. Ох и натворил дел взбесившийся конь! Пошатываясь, он поднялся на ноги. Голова сильно кружилась. Темно было настолько, что лица ойратов едва просту­пали. Разглядеть их не удалось, потому что перед глазами снова повис кромешный мрак. Это второй ойрат накинул ему на голову мешок. Когда джунгары стянули руки грубой веревкой, Мирас понял, что попал в плен.

Этого он боялся больше всего. Пленные уже не принадлежат себе. Одна мысль была страшнее другой. Что же дальше? Почему ему не перерезали горло, как тому бедняге? По­хоже, этих двоих послали добивать раненых. Значит, казахи проиграли.

Ойраты двинулись дальше. Один шел впереди, держа на привязи пленника. Второй ша­гал за Мирасом. Временами он отчетливо слышал его сиплое дыхание. Никаких разгово­ров и лишнего шума. Несколько раз, идущий вслепую пленник спотыкался о кочки. Тогда шедший сзади бесцеремонно поднимал его на ноги. Агрессии не было.

Мирас стал раздумывать над своим положением. Куда его ведут, в принципе, было ясно. Непонятно другое – что с ним собираются делать? Если б хотели убить, убили бы на месте, но ему оставили жизнь. Значит, для чего-то он им понадобился. Точно! Бой еще не проигран! Ойраты, видимо, хотят выведать у него сведения о казахском войске. Стонав­ший бедняга, скорее всего, был обречен, а Мирас лишь ушиб голову. Вот его и выбрали.

Лучше бы убили! Тогда ему не пришлось бы стать рабом на чужбине.

 

 

Глава 34. Омраченная победа

 

Таким униженным Кульмагамбет не чувствовал себя никогда. Сарбаз, которого он при­вел, опозорил самого султана Жангира. Так, во всяком случае, считал сам сын хана Есима. Именно Амантай пустил стрелу прямо в лоб ойратскому бахадуру Тэлмэну.

Наследник знаменитого правителя пребывал в бешенстве. Он сидел в своей юрте в окру­жении батыров, проявивших небывалый героизм в сегодняшней битве. Войско прихо­дило в себя после тяжелого сражения. Казахи сумели отразить натиск врага, но на лице султана читалось недовольство.

Экзекуция Амантая продолжалась уже около часа. Жангир выплескивал на воина все но­вые порции гнева. Тот лишь молчал, понуро опустив голову.

– Да кто ты такой, чтобы вмешиваться в поединок?! – негодующе вопрошал Жангир, не давая найману возможности ответить. – Что теперь ойраты подумают обо мне? Что я испугался их бахадура?

– Позволь мне сказать, султан…  – Кульмагамбет впервые осмелился подать голос.

Жангир лишь окинул его раздраженным взглядом. И хотя разрешения не последо­вало, бий все же решил вступиться за наймана:

– В поступке Амантая не было дурных намерений. Он лишь опередил ойрата, кото­рый собирался пустить стрелу тебе в спину.

– А кто ему позволил это? – Жангир, похоже, не желал никого слушать. – Разве не знают найманы, что никто не вправе вмешиваться в ход поединка?

– Но тебя могли убить! – стоял на своем Кульмагамбет. – Ойрат первым пошел на под­лость.

– Ну и что с того? Может, ты думаешь, что я держусь за свою жизнь? Нет ничего хуже, чем потерять свою честь.

После короткой паузы султан обратился напрямую к провинившемуся сарбазу:

– Тебе больше нет места среди нас. Уйдешь сегодня же. Мне не нужны такие воины. Это все.

Не говоря ни слова, Амантай с достоинством поклонился султану и медленно попя­тился к выходу. Кульмагамбет провожал его взглядом, еле сдерживая эмоции. Бий каржа­сов не мог понять настроения Жангира. Ведь казахи, в конце концов, одержали победу. Перебив огромное количество врагов, сами понесли минимальные потери. Это ли не по­вод для радости? Да султан, наоборот, должен был щедро одарить наймана, по сути, спас­шего ему жизнь.