Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 18 из 50

На темно-синем небе брызгами были рассыпаны звезды. Лил оглянулся: позади тоже были звезды и плыла, разгораясь медным светом, луна. Хьюстон сидел на стуле, парящем где-то в центре Вселенной. Вдруг перед Лилом появился стол. Сотканная из лунного света скатерть, хрустнув, легла на него, словно снег на замерзшую землю. Сверкнули чистотой бокалы, подмигнули отражением лунного света перламутровые тарелки. Стол оказался накрытым на двоих, и это больше всего удивляло Хьюстона. «Кто может быть вторым? - подумал он. - Может...»

- Здравствуй, дорогой. Надеюсь, я не опоздала? - знакомый, очень знакомый голос прервал размышления Хьюстона.

От неожиданности он привстал, но тут же опустился обратно на стул и еле слышно прошептал:

- Ты, Фреда?.. Неужели это ты?

- Да, милый. Чему ты удивлен? Ведь ты сам пригласил меня, - присаживаясь, Фреда поправила прическу.

Появился официант с подносом, стал выставлять на стол тарелки, блюдца, розетки и прочую посуду с икрой, хлебом, рыбой, салатами и другими яствами. Вскоре стол, разъединяющий и в то же время сближающий Лила и Фреду, оброс всевозможными закусками и блюдами. Взгляд Фреды теплел, становился мягким и добрым.

- Как ты живешь, дорогой? - спросила она, улыбаясь.

- Без тебя - не очень, - хмуро ответил Хьюстон. - Но не будем об этом. Давай, как давным-давно, наполним бокалы шаманским и будем смотреть сквозь них на луну. Помнишь?

- Конечно. - Фреда смущенно опустила веки, прикрывая блестящие глаза. - Пусть это вино впитает в себя наши страдания и наше горе, а лунный свет пусть унесет в бездну космоса лежащую на нас тяжесть. Да очистятся наши души! - Фреда произнесла тост не как прежде, а торжественно, как молитву, и здесь, в окружении звезд, усиленный космическим ветром, голос ее прозвучал будто раздавшийся свыше, очищающий от сомнений, несущий отпущение грехов.

Вспыхнуло искрящееся крохотными разноцветными пузырьками вино в бокалах. Фреда и Лил медленно выпили его, ощущая покой и легкость. Не было больше страха за прошлое и, тем более, за будущее. Страх растворился в сиянии луны, сгорел в ее леденящих лучах. Исчезло чувство одиночества, и стол перестал быть барьером, он стал мостом. Хьюстон протянул руку, притронулся кончиками пальцев запястья Фреды, ощутив гладкую теплую кожу. Все поплыло перед его глазами, а он продолжал шептать, умолять простить его, даже, кажется, заплакал, и слезы, сползая холодными бусинками льда, царапали ему щеки, медленно таяли, принося холод в сердце.

Стало темно, и Лил понял, что все кончено, что он вновь один. Он ощутил это заледенелым сердцем, и его слезы превратились в дождь. Липкий, тоскливый, осенний дождь, грозящий в любую минуту перейти в мокрый колючий снег.

Капли стекали перед глазами Лила, что-то холодное касалось лба, и он не сразу понял, что стоит у окна гостиной, уткнувшись лбом в прохладное стекло.

За мокрым заплаканным стеклом неохотно шевелился перекресток с мигающими оранжевыми глазами светофоров. Перекресток тоскливо смотрел на дождь, а дождь продолжал поить косые отражения домов на мокром асфальте и размывать тусклый свет фонарей на тротуарах.

Лил оглянулся и увидел сидящих в креслах Корье и Патрика. Их взгляды были обращены сквозь Лила в окно. Корье счастливо улыбался, а Патрик с полнейшим безразличием взирал на мокрую ночь.

- Джентльмены, мы опять вместе, - нарушил тишину Хьюстон. Голос его даже ему самому показался резким и неприятным.

Недовольным шипением и скрежетом искалеченного механизма отозвались на эти слова раздавленные остановившимся временем часы.

- Да, - проговорил Луиз, его взгляд ожил и уперся в Хьюстона. - Это вы, сэр. Где мы?- Он неуверенно осмотрелся.

- Вы дома, мистер Корье. Мы вернулись. - Лил грустно улыбнулся. - Но вам хотелось бы понять, куда девалась ваша дама?

- Откуда вы знаете мои мысли, сэр?

- По аналогии. Ведь я ТАМ был тоже с дамой. Или вы совсем о другом думали?

- Нет, вы не ошиблись. Я был с нею, с той самой, из-за которой потерял все, но никогда не жалел об этом. Лишь сомнения бывали, изредка. - Корье вновь счастливо, открыто улыбнулся. - Знаете, если бы можно было вернуться в прошлое, я вновь бы поступил так же. Ведь мы любим другу друга, и плевать мне на все заманчивые посты в правительстве. Смешные соболезнования, я не нуждаюсь в них. Мне не нужны перемены, я счастлив.

- Браво! - иронично воскликнул инспектор, глядящий на Хьюстона и Луиза. - Браво, мистер Корье, блестяще сказано!

- К чему ирония, сэр? - насторожился Корье.

- Простите, простите, дорогой сэр, я не хотел вас обижать. - На лице Патрика появились глубокие морщины, делая его похожим на старика. - Просто, я злюсь на себя. Завидую вам и мистеру Хьюстону. Слышишь, дружище, я завидую тебе. Вы оба были со своим прошлым, которое слилось с вашим настоящим. Вы этим живете, а я пуст, как бутылка из-под выпитого вина. Но бутылка хоть когда-то была полной, а я...

Не стоит так переживать, Джон, - Хьюстон подошел к другу и положил ладонь ему на плечо. - Ведь Сторнабл сказал, что все зависит от тебя.

- Да, зависит, - криво усмехнулся Патрик. - Только ничто должно уйти в никуда. У меня нет будущего, потому что нет прошлого: всё - туман, бесцветный туман, в котором не видно ничего, за что можно было бы хоть как-нибудь зацепиться. - Инспектор умолк, и его взгляд застыл на холодном стекле окна, слегка тронутом слабым отблеском огня в камине.