Страница 11 из 72
- Эркки! Придала тебе хлопот...Как же ты — один…
- На снегоходе, Марта. Собираюсь тебе его оставить. Обычный конь — хорошо, а железный — ещё лучше. Оставлю канистру топлива. Как управляться с техникой — тоже покажу.
- Когда ж ты всё успеешь? Ночь на дворе…
- Не оставишь у себя?
- Эркки... - словно стержень какой у Марты внутри сломался, притулилась к дверной притолоке. Лицо усталое, потухшее какое-то. - Ты же сам сказал, что чувствовал: последний раз то был, в жаркой сауне…
Сгрёб её Эркки в охапку, в глазах отчаянье плещется:
- Не прогоняй, Марта! Христом-богом прошу — не прогоняй! Не притронусь, если не захочешь. Как пёс у порога спать буду всю ночь. Не прогоняй только!
- Отпусти, окаянный, - отпихивает его Марта, улыбается, а у самой глаза от слёз влажные. Никто никогда не видел, как Марта Ниеминен плачет. Снова слабину дала - перед Эркки раскрылась. Ох, сильно старинное проклятье, калечит людям судьбы, как прутики ломает! - Не ведаешь, что говоришь! Через неделю — под венец, а ты любовницу божьим именем о грехе молишь…
- Не любовницу, Марта. Любимую. Никого так не любил, как тебя. Никого, видимо, и не полюблю. Вот сказала ты: «Женись на Аните — не прогадаешь». Женюсь. Я-то не прогадаю. А она?
Марта на скамью в комнате опустилась, руки на столе — безвольными плетьми, а на руках — головушка бедовая.
- Ооооооооох, Эркки-Эркки, что ж мы с тобой наделали!
- Да ничего мы не наделали! Нет ничего постыдного в любви! Скажи только, что любишь, что согласна моей женой быть — уедем отсюда, начнём новую жизнь!
- Если б всё так просто было! Не могу я! Знаю, что не особо современные люди в проклятья родовые верят, но кому как не мне знать: нет ничего могущественнее слова человеческого! И оживить и убить в считанные секунды может. А сильные чувства, будь то любовь или ненависть, тем словам тысячекратно силы прибавляют. Некоторые так проклянут — словно печатью слова свои скрепят. А печать ту не сломать, не разрубить, не расплавить...Много я уже тебе своих тайн открыла, Эркки, пришла пора главную рассказать... И ты иди, послушай, - заметив высунувшуюся из приоткрытой двери в спальню русую головёнку Кайсы, добавила Марта… - Носки надень, чтоб ноги не замёрзли!
Девочка послушно натянула вязаные бабушкой носки, сняла со стула большую цветастую шаль, укуталась в неё и устроилась на скамье напротив Марты, поближе к Эркки — вдруг и правда бабуля что-то страшное расскажет?
- Из очень давних времён у проклятия нашего рода корни растут, - повела свой рассказ Марта. - Началось всё с твоего пра-пра-пра-пра-прадеда, Кайса. Точного имени его не сохранилось, но, возможно, звали его Лодуром. А имя той, кому мы проклятьем этим обязаны, даже и произносить не буду. Ни к чему лишний раз судьбу испытывать.
Предки наши родом из Дании. Случилось всё, о чём я расскажу, в те времена, когда страна уже приняла христианство. Но оставались среди датчан такие, кому ближе и понятнее были традиции викингов. Вот среди них и жили те, от кого наш род идёт. По максимуму старались беречь наследие прошлого. Тяжеловато им приходилось. Минули времена целого сонма скандинавских богов. Тех, кто в согласии с древними богами жил, к ним прислушивался, им служил и им приносил жертвы, правдами и неправдами в церковные объятья загоняли.Теперь Богу положено быть одному - хоть и в трёх лицах. И поклоняться полагалось только ему, да перед служителями Церкви трепетать благоговейно. Несогласных жестоко наказывали, а то и убивали. Забирались подальше в глушь те, кому новый жизненный уклад не по душе пришёлся. Жизнь вели такую же, как их пра-пра-пра-прадеды: пасли скот, ловили рыбу, ездили торговать в соседние страны…
Слышали ли вы, что почти в каждом крупном поселении викингов были свои лекари-ведуны, предсказатели, ясновидящие? Селились, как правило, на отшибе, а то и вовсе в некотором отдалении от деревни. Люди без их помощи и советов жизни своей не мыслили, но боялись, как боятся всего непонятного. По себе теперь чувствую, что не лишено мудрости подобное решение: ни к чему лишний раз людей дразнить, напоминать о своей необычности...Так вот, для ведунов с наступлением христианских времён опасностей прибавилось: за деяния "колдовские" могли на костёр святой инквизиции угодить.
Та, что проклятье на наш род наложила, много силы имела, никто ей не указ был. Говорят, боги её особо привечали и предупреждали об опасных временах. Так оно или не так, да только исчезала Ведунья всякий раз, как монахи являлись в деревню, где жил Лодур. Из любви ведуны свою силу и энергию черпают, хоть и живут в основном в одиночку. Есть несколько дней в году, когда нужна им пара, чтобы не терялся Дар. А ведунье той наш Лодур уж больно люб был. Выбрала она его суженым на особую ночь и подослала с приглашением старого пастуха, что за деревенским стадом следил. Тот послание по адресу передал, но Лодур только засмеялся в ответ и сказал, что сумасшедшей бабе в его постели делать нечего. И что у него уже есть жена, с которой он счастлив и всем доволен. Что ждут они сына — милостью богов, не последнего. Что никуда он не пойдёт назначенной ночью, будет с женой рядом, потому как рождение первенца как раз в эту пору ожидается. Пастух, как мог Лодура увещевал не злить Ведунью, выполнить, что та просит — с него не убудет. В итоге Лодур взашей старика из дома выгнал, повелев передать Ведунье, чтобы искала себе другую игрушку. Что тому делать? На трясущихся ногах пришёл к провидице, передал всё, что наказано было легкомысленным Лодуром. Разгневалась Ведунья не на шутку, но на старике зло не сорвала, отпустила с миром.