Лебёдушка

Они были очень счастливой парой — если можно так сказать о человеке и лебеде.

А потом на хутор явился тот, кто два года тому назад устроил кровавую бойню на лесном озере и убил семью Лёутё. Никто иной, как Пертту Коскенсало. Так, видать, на роду ему было написано: разрушать чужие жизни. Человечьи, птичьи — без разницы. Для Пертту главным критерием счастья всегда оставалось удовлетворение собственных нужд и потребностей. Не важно - какой ценой.

Два года тому назад вернулся Пертту в Мяннюнкюля, послонялся по старым приятелям: у всех семьи, дети, хозяйство. Погулеванили вечерок, да расползлись под крылышки к своим мягким и ласковым жёнушкам. Но Пертту без тёплой подмышки тоже не остался: выпивали-то в забегаловке, которую держала Анита Хиетала. Она, как увидела Пертту, снова разум потеряла. А тому всё равно к кому прибиться: лишь бы за жильё не платить. К тому же помнил он, что вытворяла Анита по его просьбе — грех не воспользоваться. Конечно, годиков прошло немало, но вдруг есть ещё порох в пороховницах у старой кошёлки?

Порох был. Да ещё какой! Так что приткнулся Пертту к Аните, периодически уезжал куда-то по своим тёмным делишкам, но возвращался всегда к «похотливой старой перечнице», как он её величал в кругу друзей. Первый заказ на лебединые перья и пух получил Пертту от художника-таксидермиста из Гётеборга (превратности судьбы таковы, что заказчиком оказался отец Кайсы Ниеминен — Кари Виисто, много лет живущий в Швеции под чужим именем) и вот недавно снова связался он с Коскенсало с таким же заказом. Не долго думая, направился Пертту на то же озеро, где собрал первый «урожай»: ну, одно семейство выбил, так ведь свято место пусто не бывает — явно уже новая парочка гнездо себе устроила и птенцами обзавелась.

Парочку он увидел, да не ту, на которую рассчитывал. Ведуньина внучка Кайса — вот уж кто сейчас в самом соку, а живёт, говорят, одна! А рядом...лебедь? Кричит, крыльями в сторону Пертту машет — тю, напугал!

Пертту вскинул ружьё.

Кайса увидела внутренним взором вылетающую из ружья пулю и бросилась наперерез: только бы успеть встать между Лёутё и Пертту!

Голубое небо с островками белоснежных облаков вдруг мгновенно потемнело, поднялся сильный ветер и совсем рядом с хутором раздались громовые раскаты.

Кайсе казалось, что она бежит как в дурном сне: когда знаешь, что нужно бежать быстро, очень быстро, а ноги еле передвигаются, словно к каждой из них по пудовой гире привязано.

В просвете между серо-чёрными тучами увидела Кайса лицо Марты:

- Кайса! Быстро — кувырок назад через голову!

«Какой кувырок? Я не умею кувыркаться!»

«Умеешь! Кувырок через голову! Поторопись!» - это уже голос Лёутё.

И Кайса чувствует, как её ноги налетают на какую-то преграду в воздухе между ней и браконьерской винтовкой, порывом ветра её переворачивает так, что хочешь - не хочешь кувыркнёшься через голову — и она переворачивается и...летит?

Оторопело смотрел Пертту на трансформировавшееся прямо у него перед глазами тело: из женщины — в белоснежную лебёдушку.

Это было последнее, что он увидел в своей жизни. Вылетевшую из ствола пуля взмахом крыльев Лёутё отбросило назад — и она влетела прямо в середину лба Коскенсало.

В ту же секунду молния ударила в дом, построенный прадедом Кайсы и он запылал очищающим факелом. Родовое проклятье перестало существовать. Впрочем, для Кайсы это было уже не важно. Она парила в небе, глядя на расстилавшуюся внизу невероятно красивую землю — одетую в роскошный зелёный кафтан лесов, расшитый голубыми стразами озёр — и ощущала себе свободной и счастливой, как никогда. Из горла гордой и прекрасной птицы, являющейся национальным символом страны, лежащей под её крылом, вырвался радостный клич:

«Спасибо тебе за всё, Руусукаллио — и прощай! Это говорю тебе я, Кайса Ниеминен. Лебёдушка».

27.11.2017

Тампере

Конец