Страница 7 из 288
«Даже это продумал…».
Дверь была слишком тяжела для хлипкого Янэка, в одиночку он бы ее ни за что не открыл. Чтобы красиво уйти, он приказал распахнуть перед собой двери, прошел под аркой и скрылся за тяжелыми створками.
Спустившись на первый этаж, Нао и Язва попали в западню многочисленной толпы, не желавшей расходиться. В толкотне Хольм почувствовал, как его кто-то тянет за рукав. Оказалось, старушка обозналась, и подошла к Нао. Видно, обозналась. Она умильно проговорила:
— Дай ему, сердешному! Уж, намучавши, намучавши…
— Да вы что, мамаша? — растерялся Хольм, одергивая рукав.
Тут же подбежала белокурая девчушка, утирая слезы восторга. И, оскорбившись, сказала:
— Какая она Вам «мамаша»? Вы грубиян!
Обняв бабульку, она принялась протискиваться к выходу.
— Нет, Хольм. Только не сейчас! — запротестовал Язва, когда Нао достал блокнот посреди толпы, хотелось записать слова бабульки. Но он не успел, лоб в лоб столкнулся с начальницей охраны и выронил из рук блокнот.
— Простите… Хольм, смотри куда идешь! — залепетал Язва, хлопоча вокруг дамы.
— Ничего, это моя вина, — отозвалась она. Нао не успел сообразить, как мадам уже проворно подобрала его блокнот, так же проворно пролистала и замерла.
— Что с Вами? — спросил Язва. — Вы вдруг побелели.
— Позволите? — протянул руку Нао. У него закрались подозрения. Дама вернула блокнот.
Нао глянул на раскрытую страницу со спиралью: «В голове слежалась грязь». Хольм хотел узнать, что так удивило начальницу охраны, но она уже испарилась.
— Я в редакцию, — заявил раздраженный Шарур. Язве надоело, что его толкали со всех сторон.
— Виктор уже говорил с Ньялом о пропавшем контрабандисте?
— Чего? — переспросил Язва.
— Ты давно ловишь Ньяла в Патестатуме? — задал наводящий вопрос Хольм. Шарур явно не уследил за ходом его мыслей.
— Да часов с восьми, наверное.
— Видел, Ньял уже встречался с Виктором Янковым по делу ятребских контрабандистов? Ньял в столицу только ради этого и прибыл, если ты не знал.
— Да, встречался, — сквозь зубы ответил Язва. Такая осведомленность Хольма ему не понравилась. Нао про себя порадовался.
— Отлично. Ты уходи, все равно не оценишь, что может знать простой сторожила.
Язва только фыркнул, а Хольм свернул в сторону столовой. Там Нао застал Янкова. Он сидел в компании сослуживцев за большим столом, и Хольм бесцеремонно уселся рядом. Чистый, блестящий, светлый, точно в ресторане, зал столовой наполнен важными господами. Они паслись у шведского стола, набирая тарелки на поднос. Именно здесь Хольм попробовал самое дорогое и невкусное ризотто в его жизни. Сторожилы, столкнувшиеся с «талантом» местных поваров, приносили обед с собой.
Знавшие Нао в лицо набычились. Это не сулило ничего хорошего.
— Приветствую вас, господа, — широко улыбнулся Хольм и, как бы извиняясь, запоздало снял шляпу.
— Уходи сам, пока тебя не вышвырнули, — Виктор стукнул огромной ручищей по столу. — Хватит за мной ходить!
Нао цокнул языком и выложил блокнот на стол. Только увидев карандаш в руках журналиста, Янков встал, громко скрипнув стулом.
— Капитан, стойте, это не для газеты…
Виктор смягчился. Жестом велел своим людям уйти.
— Что ж… — с большим облегчением выдохнул Нао. — Для начала надо выпить и закусить.
Он достал из сумки железную кружку, в которой покоилась крохотная серебряная ложечка. Налил из графина компот.
— Ты носишь кружку с собой?
— А что такое? — Хольм облизнул ложечку и взялся за пирожки.
— Ничего… — Виктор ждал, когда Хольм перейдет к делу, но тот не спешил. Обождав еще минуту, Янков буркнул:
— Мне надоело тебя кормить!
— Ладно, — не отрываясь от обеда, Нао перешел к сути визита. — Ты, вроде, в прошлом месяце задерживал Цесара? Он ведь должен был расписываться в протоколах? Они еще остались у тебя? Хотя бы один?
Виктор помрачнел.
— Протоколы пропали. Ну, как пропали… — почесал короткую бороду Хольм. — Их взяли на опись, и они растворились. Чудеса! Честное слово. Я объездил всю страну, перерыл все салонные книги… Цесар, оказывается, нигде не расписывается.
— Зачем тебе это дело? Оно выгодно всем, кроме тебя.
Нао протянул Янкову раскрытый блокнот. Там красовалась крохотная спиралька.
— Заметь, я не говорил, что я не нашел подписи. Вот так-то! Бедный Янэк часто мучается зубными болями. Он имел неосторожность расписаться в аптечном рецепте в глубинке Гада́ры. — Хольм глянул на озадаченного сторожилу. — Мы делаем одно дело!
— Ничего мы вместе не делаем, — отрезал Янков. — Я служу двадцать лет, а ты чем зарабатываешь на жизнь?
— Я журналист.
— Вот именно!
— Тише… не надо кричать! — пригнувшись, шепнул Нао.
Янков залпом осушил свой стакан.
— Генералы изъяли протоколы. Нет документов. И во внутренней тюрьме тоже нет.