Страница 284 из 288
— Нильс для меня очень близкий человек. Я выскажу ему в лицо, что думаю о его поведении, но оценивать и тем более разоблачать? К своим близким я пристрастен. Заниматься принципиальным моральным осуждением родных, вне зависимости правы они или нет, низко. Ты можешь рассказать о Нильсе в РК, тебя я тоже осуждать не буду.
— Откуда у Нильса шрамы на спине? Велина сказала, что Вы спасли Нильса. Поэтому он Вам дорог? Почему Вы о нем заботитесь?
— Мы не станем это обсуждать.
Астра возмущенно сжала губы:
— Значит Вы считаете, если человек вам дорог, так обличать его нельзя?
— Да, не нами заведено не нами кончится. Вот такой совет от мало кому заметного наставника. — Олаф улыбнулся. — Ты не обязана ему следовать, хотя, признаюсь, мне бы этого хотелось.
— Очень интересно! — Воскликнула она и почувствовала ужасную усталость, которую испытывают люди, притворяющиеся слишком долго и вконец завравшиеся. — Где мне взять столько терпения?
— И всё-таки мне важно узнать, что тебе грозит дома? Семья будет судить тебя.
— Даже если они захотят для этого нужно увидеться. С матерью я встречалась последний раз на похоронах.
— Как все прошло?
— Странно, Вы решили поговорить об этом год спустя. Впрочем, небо тогда тоже было хмурым. Черные тучи, черная земля, черные лица. Все было одного цвета. Ну Ирис… Ирис выглядел как мертвый. Никак спящий или типа того.
— Если ты не напишешь мне после поминок, я приеду к тебе.
— Писем не будет. — Ответила Астра.
— Да-да, ты пишешь только родителям, но это глупо.
— Ужасно глупо, потому что я никому не пишу. – Устало призналась Астра.
— А почему? – всполошился Олаф.
— Потому, что пока Ирис был жив родители, отослали меня и Нору. Я с ним так и не попрощалась. А когда он умер, нас опять куда-то увезли. С семьей мы встретились только на похоронах. А потом нас снова отослали. — Астра набрала воздуха в грудь и, с видом человека, прыгающего в пропасть, сказал. — Я после похорон наговорила матери ужасных слов. Дома мне не рады! Но я была разбита…Мать больше не хочет знать меня.
— Нет! Это не правда.
— Когда я поняла, что наделала, слегла с сердцем. Помните? Вы навещали меня. Но из Эклундов пришла только тётя Роза. Ее не пустила Велина. Сказала: «Все посещения запрещены». Она специально, чтобы я не подумала, что родители не приходили, так будто родители были, но их не пустили… Но они тоже были разбиты. Я знаю мы все тогда стали очень несчастными, такими и останемся навсегда. Я не должна была так себя вести с матерью.
— Они любят тебя я уверен.
— Нет, больше нет! После тех моих слов, я должна была сгореть на месте. Мать увидит меня и плачет, и плачет. Мне так жаль! Я не хочу их мучить. Я останусь жить у Старейшин и на остров больше не вернусь, как и Вы. Даже если Лейф приедет к Старейшинам разбираться со мной, он не придумает ничего интересного. Будет примитивно жесток, этого я не боюсь. Но если приедут родители, с этим я не справлюсь.
— Я просто хочу понять…
— Ирис мертв. Семья меня ненавидит. Нечего тут понимать!
«Главное сейчас оставаться спокойной». – Твердила себе Астра, закрывая глаза.
Олаф стал собирал вещи. Прошло не много времени и в окно заглянул Барс:
— Астра, дорогая, Выходите нам пора ехать. Господин Григер, мне тут стало известно, если собираетесь покинуть остров, то Вам лучше сделать это в ближайшие сутки иначе…
— Я понял Вас.
— И не опаздывайте, я слышал такое с Вами случается.
— Не волнуйтесь. Я не только не опоздаю, но даже приеду на неделю раньше оговоренного срока.
Дан кивнул:
— Астра, я жду Вас.
— Что ты решила? – спросил Олаф, подавая Астре сюртук.
— Ничего. Я пришла узнать ваше мнение, только и всего. – Сказала она обуваясь. —– Олаф, я Вам доверяю. Генерал отправит Нильса на Мылгенский перекат, если сможете, помогите ему. Если нет давайте сделаем вид, что я к Вам не приходила. И кстати, Артур путается с Наваном второй год к ряду. – Она помедлила в дверях. — У меня дурное чувство, я делаю все неправильно.