Осада Джотиса

11 день месяца Разлива рек.

Беспокойная лошадь тянула из рук поводья, трясла гривой и раздувала ноздри, и Талиану пришлось её оставить. В итоге, к деревне, расположенной в предместьях Амиса, он подходил пешком.

Впрочем, деревней она оставалась только на карте.

Его встретили сиротливые остовы сожжённых домов, провалившиеся крыши и разбросанная по земле бесхозная утварь. Отовсюду неслось карканье воронья — верных спутников несчастья, — но самих птиц в сгустившихся сумерках было не разглядеть.

Кроме этого не раздавалось ни звука.

Переменившийся ветер подул в его сторону, и Талиан скривился от едкой вони. Проглоченный на бегу походный ужин запросился наружу. Пришлось остановиться и переждать, когда отпустят рвотные спазмы.

От деревни, вывернув из-за единственной сохранившейся стены большого, некогда богатого дома, ему навстречу вышел Демион, бледный как смерть и с пустым взглядом в потухших глазах.

— Лучше туда не ходи, — произнёс он глухо, а в следующую минуту согнулся пополам и опорожнил желудок.

Прибавив шагу, Талиан молча прошёл мимо. Он должен был увидеть всё сам.

За поворотом в мешанине брёвен, стащенных к дороге телег, сорванных с крыш соломенных снопов и битой черепицы, виднелись наполовину обглоданные зверьём, наполовину разложившиеся людские скелеты. Кое-где совсем крохотные.

Оголённые кости тонкими лучами светлели в груде хлама, которым враг завалил имперский тракт, испортив дорогу.

Талиан обнажил клинок и упёр остриё в землю. Пальцы до боли стиснули выпуклую рукоять одновременно с сорвавшимся тяжёлым вздохом.

Прав был Демион, не стоило сюда приходить — не возникло бы искушения ответить тем же!

Обессиленно навалившись на меч — подвели ослабевшие колени, — Талиан буравил взглядом землю и не понимал одного: как? Как у гердеинцев поднялась рука на детей? На женщин и стариков, что не смогли бы оказать сопротивления, даже если бы захотели? Откуда в людях такая жестокость?

Одно дело сражаться с врагом, вооружённым и способным тебе ответить, и совершенно другое — уничтожать на пути к цели всё живое.

Проникнув в поле зрения, землю расчертила длинная тень.

Подошедший мужчина прокашлялся, обозначив своё присутствие, и по хриплому и прокуренному голосу Талиан опознал сения Брыгня:

— Вернулась разведка. Пять деревень дальше по тракту… Везде одно и то же.

— Ясно.

— Мастерский ход, — сдержанно похвалил врага сений Брыгень. — Мы теперь эти завалы месяц будем разгребать.

— Не будем.

Пальцы захрустели — так сильно Талиан стиснул рукоять меча.

— Но как же?..

Талиан поднял на матёрого вояку взгляд. С лица, иссечённого шрамами, обветренного и потёртого, точно старые ножны, смотрели цепкие и внимательные глаза. Сений Брыгень будто чего-то от него ждал. Жадно искал, но не находил желаемого.

— Не солдаты, — ответил Талиан и жестом показал, что разговор окончен.

Тан Хариман оказался прав — помощь магов ему понадобится и очень скоро.

Накрыв ладонью висевший на груди треугольник, Талиан безмолвно воззвал к птицам. С крыш разорённых домов взметнулась стая воронья. На мгновение хлопанье сотни крыльев оглушило и затмило катящееся за горизонт солнце.

Когда почти все вороньи глаза загорелись магическим синим светом, Талиан отправил стаю в полёт.

Привычное видение мира для него изменилось. Картинка стала выпуклой и объёмной. Будто кто-то завернул лист бумаги с боков, показывая те места и детали, которые Талиан ну никак не смог бы увидеть.

Войско остановилось у предместий Амиса — первого встреченного ими города на побережье. Дальше по тракту Талиан увидел бесчисленное количество одиноких придорожных трактиров, около сотни сёл и деревень и десяток крупных городов-крепостей. Императорский тракт то подступал к самому морю, то уходил севернее и закладывал широкие петли среди лесистых холмов.

Но везде дорога вблизи людских поселений была завалена трупами.

Поняв, что картина до самого Джотиса не изменится, Талиан поблагодарил воронов за помощь и отпустил.

Сознание возвращалось в родное тело медленно и неохотно. От долгого стояния без движения мышцы закостенели и на любую попытку пошевелиться отзывались болезненным жжением.

К этому времени окончательно стемнело. По ночному небу рассыпались звёзды, и мертвенный лунный свет высеребрил клочки талого снега — слишком мелкие и незначительные, чтобы укрыть следы произошедшей бойни.

Перед глазами возникло обеспокоенное лицо Фариана.

— Ты в порядке?

— А похоже?

Талиан выдернул клинок из земли, отёр о рукав и спрятал в ножны. Если бы ещё таким образом можно было убрать клокотавшую в душе ярость…