Страница 50 из 233
Танья Радэна улыбнулась, но её улыбка и вполовину не была столь притягательна для Дикалиона, как волшебное слово «сладости». Мальчишка впервые за всё время оживился и задёргал сестру за подол. На его лице так и читалось: «Ну можно? Можно мы пойдём туда и съедим все сладости, какие дадут?»
— Мы с радостью примем ваше предложение, — ответила за брата дива Марьяна, и они ушли вместе с таньей Радэной.
Талиан шагнул к Демиону, чтобы выспросить у него подробности, но напоролся на острый как лезвие взгляд.
— Лучше нам сегодня не разговаривать.
Друг едва сдерживался. Если бы они остались наедине, точно бы вмазал.
— Но поче…
— Невеста! — прошептал Демион на грани крика. — Я, значит, зад себе морожу, верхом трясусь, а у него… Невеста! Да что б ты сдох! Ты как Зюджес! Скотина!
Резко развернувшись на пятках, Демиона почти бегом зашагал к своей палатке. Но Талиан успел увидеть перекошенное лицо и ту обиду во взгляде, которая появляется в двух случаях — от горькой несправедливости и разбитого сердца.
Грудь сдавило тягостное, нехорошее предчувствие. Талиан закусил щёку изнутри, чтобы сдержаться, и невидяще уставился на размешенный в кашу снег напополам с грязью.