Осада Джотиса

Глядя на танью Радэну сейчас, сложно было поверить, что она мать двоих детей.

— Я согласна, — произнесла она торжественно, и собравшиеся ответили одобрительным гулом.

Перед Талианом выскочил только и ждавший этого момента солдат с расстеленным на руках полотенцем, на котором в два ряда лежали деревянные гребни, и предложил танье Радэне выбрать один.

Толпа, исходящая свистом и криками, внезапно притихла. Пространство вокруг Талиана удушающе сузилось: задние ряды насели на передние — каждому хотелось увидеть, что же выберет танья Радэна.

А она…

Чуть побледнев, со всей серьёзностью и ответственностью за свой выбор рассматривала дары на полотенце.

Каждый гребень традиционно посвящался одному из одиннадцати богов-покровителей Морнийской империи: восьми обычным, домашним богам и трём Величайшим. По выбору судили об успешности будущего брака.

Если покровителем пары оказывался Фертрин — бог певцов, поэтов и артистов, — жениху и невесте предрекали будущее, наполненное ложью и обманом. И даже поговаривали, что супруги не станут хранить верность друг другу.

Если же это был Анарес, покровитель торговцев и путешественников, впереди пару ждали долгие разлуки, шаткое положение и неустроенный быт. А также риск потерять имущество от пожара или наводнения.

Но хуже всех приходилось тем, кому не посчастливилось выбрать гребень Шалитша. Одиннадцатый бог, пусть и опальный, оставался неотъемлемой частью пантеона. Он предвещал гибель одного из супругов или тяжёлую болезнь.

К счастью, остальные боги желали паре только хорошее: Янвун — полный дом ребятишек; Гельвина — уют и тепло домашнего очага; Гхолар — успех в делах и достаток; Афхула — крепкое здоровье и счастье; Эвисла — любви, что сильнее смерти.

Величайшие боги и их гребни считались удачей сами по себе, но и они не несли паре одно лишь счастье.

Суйра желала жениху успеха в делах и достаток семье, но предрекала бесплодие или сложности в родах невесте. Адризель обещал гармонию в доме, покой и порядок. Только чтобы добиться их, усилий приходилось приложить немало.

Наконец, Рагелия одаривала невесту радостью материнства, а жениха — смертью до срока.

Танья Радэна прикрыла глаза, медленно выдохнула и, взяв с полотенца гребень, подняла его высоко над головой, чтобы все увидели. Он был самый простой, из светлого дерева и с толстыми зубьями в один ряд. Пах можжевельником.

Талиан знал, потому что это был его гребень. Ещё один принадлежал Фариану, а девять других для помолвки одолжили у сениев и сот.

Немолодой лекарь — обучение лекари проходили в храмах, а потому имели статус священнослужителей от послушника до жреца — прокашлялся, сверился с вощёной табличкой и громко произнёс:

— Покровительницей брака станет богиня Рагелия.

По толпе понеслись шепотки и причитания — новость передавали по цепочке в задние ряды, а впереди нарастал недовольный гул.

Не лучшее пожелание во время войны, что и говорить.

— Рагелия? Не Адризель? — удивился Талиан.

Лекарь под его взглядом заметно сник и уже менее уверенно повторил:

— Рагелия, ваше императорское величество. Гребень Адризеля вот, — и ткнул в двусоставный гребень тёмного и светлого дерева.

Действительно, Адризелю — богу равновесия и правосудия — тот подходил больше.

Талиан не сразу заметил, что стало тихо. Лишь когда услышал, как скрипят растяжки палатки и хлопает раздувшийся на ветру кожаный полог. Танья Радэна застыла рядом мраморной статуей, не решаясь поднять к нему взгляд, и вместе с ней в молчаливом ожидании замерло и войско.

Если Талиан захотел бы отказаться, сейчас было самое время. Никто его не осудил бы. Ведь предсказания для того и существовали, чтобы пара ещё раз задумалась — нужен ли им этот брак?

— Никогда не верил, что умру от старости, — произнёс Талиан с улыбкой и протянул танье Радэне букет. — Впереди последнее испытание. Вы готовы?

По рядам пронёсся общий вздох, а следом — редкие радостные возгласы. Талиан поднял женщину на руки и понёс: ему предстояло обойти палаточный лагерь по периметру. Весьма амбициозно — по традиции почётный круг делался возле дома невесты, — но он верил, что справится.

Посмотреть на них сегодня хотелось каждому, а места на площади хватило бы только на командующий состав. Поэтому обойти всех самому было единственным вариантом, чтобы избежать давки, толкотни и возможных стычек.

Солдатам строго-настрого запретили осыпать его лентами, монетами и пшеном, как это полагалось на помолвках, но если чего-то сильно хочется, а нельзя, не это ли повод проявить изобретательность и смекалку?

Несмотря на все запреты, Талиану под ноги летели сосновые иголки, еловые побеги, шишки, комья снега и редкие первоцветы, а уши сворачивались в трубочку от похабных пожеланий.

Стоило признать — военачальник из него вышел так себе: дисциплина в войске хромала на обе ноги.