Страница 222 из 233
— Фух! Еле отделался! — Его взгляд остановился на Талиане, и глубокая морщина на переносице от вечно нахмуренных бровей внезапно разгладилась. — Не волнуйся, у тебя будет в запасе не меньше трёх месяцев, прежде чем Гардалар очнётся на своём алтаре. Давай помогу с раной.
Приблизившись, Анлетти разорвал на нём пропитавшуюся кровью ткань. Досадливо цокнул языком, разглядев длинный и глубокий порез на животе, после чего отрезал от своей туники две широкие полосы.
Талиан настороженно следил за каждым движением — Анлетти обратился к нему на гердеинском, вряд ли это было случайно, — и чем дольше он всматривался в знакомую фигуру, тем больше подмечал различий.
Обычно Анлетти сутулился, а сейчас, склонившись над ним, держал спину идеально прямо. Раньше ему не мешали длинные, отросшие ниже плеч волосы. Теперь он стянул их к макушке и умело завязал узлом. Лицо, и прежде бывшее невыразительным, окончательно превратилось в восковую маску, на которой живыми остались лишь кончики бровей и губ. Только по их шевелению ещё можно было понять, что Анлетти чем-то встревожен. Даже движения рук стали сдержаннее.
— Рана серьёзная, но полчаса, чтобы поговорить, у нас будет, — сказал Анлетти, закончив перевязку.
— А что потом?
— Потом, Ли Ан, камень не устоит перед напором воды*.
Талиан растерянно моргнул. На мгновение, когда Анлетти переиначил его имя, в памяти будто что-то всколыхнулось. Настолько неуловимое, что ничего не запомнилось… Просто… Откуда-то взялось это странное чувство…
— Не пытайся, не вспомнишь.
— Не вспомню что?
Анлетти щёлкнул пальцами и с досадой посмотрел на пустую руку. Если бы Талиан не видел, как Фа Лонь в одно движение раскрывает веер, никогда бы не распознал этот жест. Сомнений больше не осталось — сейчас рядом с ним находился Ан Ли.
— Как жил здесь. — Анлетти указал пальцем в сторону спальни. — Там, у дальней стены, стояла твоя кроватка. Сначала ты занимал её один, потом родилась Эви, и пришлось потесниться. Кажется, вон тот камень… Нет, следующий… Его ты расколотил, играясь в солдатиков. На мраморной плите осталась глубокая трещина. Я ни одной жене не позволил заменить.
Анлетти рассказал ему несколько забавных случаев из детства: про первый выбитый молочный зуб, про настойчивые попытки спать вместе со взрослыми, про Эви, привязанную за ногу к стулу, чтобы не досаждала, и многое другое, — но у Талиана не возникло и тени воспоминания.
Память молчала.
— Почему именно сейчас? — спросил Талиан, вклинившись в середину истории о том, как вымазался вином, наставив на коже красных точек.
— Потому что «потом» у нас не будет, — ответил Анлетти с убийственной серьёзностью. — Я перебрал больше сотни вариантов будущего. При самом хорошем раскладе ты убьешь меня после рождения вашего с Эви первенца. Можешь удостовериться сам.
Взмахнув рукой, Анлетти призвал сотканные из магических нитей фигуры, совсем как те, которые показывал в теле Брыгня перед битвой за Джотис. Талиан увидел уменьшенные копии их двоих, Демиона, Зюджеса, Эвелины и ещё десятка участников развернувшихся перед глазами сцен.
— В семидесяти двух вариантах ты убиваешь меня сегодня, — пронзённая мечом фигурка завалилась набок, но на лице Анлетти не дрогнул ни один мускул. — В двадцати семи вариантах это происходит в течение ближайших пяти дней. В одиннадцати вариантах я доживаю до твоей свадьбы, ещё в пяти — до возвращения тана Кериана из гердеинского плена. В трёх вариантах после этого… Я ещё успеваю взять внука на руки. Ну а потом всё равно меня ждёт смерть.
Талиан увидел, как его уменьшенная копия в очередной раз отрубила Анлетти голову, и недоверчиво сощурился.
— Если вы знали всё наперёд… Зачем спасли меня?
Анлетти, лишь чуть приподняв брови у переносицы, невозмутимо ответил:
— Когда семечко умирает, рождается дерево**.
— А можно без труднопереводимых высказываний гердеинских мудрецов? — спросил Талиан, морщась: боль в животе накатывала волнами, приводя в беспорядок мысли.
— Родители любят небъяснимо, зачастую — себе во вред, — сказал Анлетти на морнийском, коснулся прохладной рукой его лба и вдруг взъерошил пальцами волосы. — Мой сын… не считает меня отцом. Моё место в его сердце прочно занято Джи Сааром, и это уже не исправить. Время упущено. Меня слишком долго не было рядом.
— А я, значит… — голос Талиана предательски дрогнул, — сойду ему на замену?
— Ты никогда не был заменой. — Анлетти убрал руку. — В тебе нет ни капли моей крови, но ты… Я сам это понял только недавно… Ты мой сын даже больше, чем Фа Лонь.
Фыркнув, Талиан закатил глаза. Ну да, как же!