Страница 2 из 91
Появляется ещё парочка официантов в кожаных масках рыжей кошки. Один выходит, другой запирает зал — деваться некуда — и тащит грузные рюкзаки к сцене. Сначала два, потом ещё три объёмных тюка — всего пять.
— Драгоценности на стол! Живее! — командует налётчик. У троих, которые без масок, серые, измождённые лица, резко контрастирующие с их яркой одеждой.
Шуршат ткани накрахмаленных костюмов, на столешницы сыплются ожерелья, кольца и браслеты. Сдвигаем тарелки с едой в сторону. Леди Анна насыпает свою горстку блестящих украшений, а Росс Стайл судорожно забрасывает горсть пилюль в рот, запивает и, наконец, достаёт бумажник, пару запонок, золотые часы и ремень с бляшкой из фесрамского обсидиана. Атлас Рензо невозмутим. Я прощаюсь с банкнотами и курительной трубкой. Её мундштук вырезан из кости свирепого хищника, на нём выгравированы мои инициалы. Больше отдавать нечего.
Грабитель встряхивает мешок и устраивает рейд по столикам, сгребая ценности. Снова открываются двери ресторана — это пятый налётчик в кошачьей маске с тряпичным свёртком в руке. Маска с круглыми тонированными линзами придирчиво осматривает притихшую аудиторию. У него расслабленные осанка и походка, волосы набриолиненные, кое-где пробивается седина. Он не дёргается, как соучастники, будто наслаждается ограблением. Останавливается напротив нашего стола. Ройс потеет, утирается платком, отводит глаза, но укрывает собой Анну. Атлас Рензо как каменное изваяние: только всё та же нахальная улыбка. К маске Рыжей кошки подбегает террорист и что-то шепчет на ухо, затем смахивает скарб с нашего столика. Маска кивает и теперь смотрит на меня — долго и раздражающе. Террористы напяливают тюки — жилеты с парашютами, спускаются на нижний ярус, где есть запасной выход. Через минуту щёлкают затворы, и дикий ветер врывается в зал. Бренчат пышные люстры, со столов разлетаются салфетки. Маска подходит ближе и резко вырывает у Стайла его дочь. Росс что-то бормочет и снова хватается за сердце, вскакивает Атлас, но я перехватываю его руку, тяну назад. Маска кивает, мол, всё правильно делаешь.
— Прикрытие, — шепчу Атласу, — не дёргайся, всё нормально.
Рыжая кошка уводит Анну с собой, они спускаются. Девушка бледная, дышит тяжело и часто.
— Они обещали никого не трогать.
— Хрена-с два я так просто их отпущу! — шипит Атлас.
— Твоя задача — безопасность Стайлов, а не медаль героя. Здесь у каждого по телохранителю плюс охрана рейса, и все понимают, что лучше переждать.
Террористы внизу и готовы к побегу. Кошачья Маска прикладывает свой указательный палец к губам и отпускает Анну, показывая жестом, чтобы она замерла. Я медленно спускаюсь по ступеням, Атлас идёт следом.
— Я не помешаю! Уходите! Только умоляю, отдайте девчонку.
Маска набрасывает рюкзак, кивает своим, и первый налётчик прыгает вниз. Затем второй и третий, который уносит с собой награбленное. Очередь за четвёртым. Он срывает свою карнавальную маскировку, набирает в лёгкие воздух и вот-вот прыгнет. Но Маска резко хватает его за шиворот, со звериной силой отбрасывает в стену, достаёт из кармана револьвер и стреляет бедолаге в ногу и в плечо. Тот заходится криком вперемежку с проклятиями, истекает кровью. Вверху, в зале ресторана, шумит народ, Рензо запускает руку под куртку и вынимает из кобуры автоматический пистолет.
— Не лезь! — ору на Атласа.
Кошка приближается со спины к дрожащей Анне, встаёт к ней вплотную. Раненый хрипит и ноет, всаживает в ногу дротик с обезболивающим. Рыжая Маска опять смотрит на меня, не на Рензо. Я уверен, я кожей чувствую этот гнусный взгляд. Маска складывает ладонь в кулак и дует в него, как фокусник, затем раскрывает бутон пальцев, словно выпускает невидимую птицу. Я помню этот жест, я знаю, кому он принадлежит. Снова выстрел из револьвера. Пуля рикошетит за спиной и пробивает обшивку дирижабля. Леди Анна безучастно смотрит на свой живот: бирюзовое платьице напитывается густой кровью. Маска оставляет оружие и прыгает навстречу ветру, и Анна падает на холодный металл, хватаясь за живот, закрывает затухающие глаза — она медленно умирает.
В тесном медицинском отсеке не протолкнуться: хирург и три помощника копошатся над тающим телом Анны. Её отец сидит в кресле напротив — ему только что вкололи стимулятор сердца, иначе бы он не выдержал. Появляется разгорячённый Рензо.
— Мразь! — выплёвывает он и хлёстким ударом рассекает мне скулу. Голова едва удержалась на плечах, и на том спасибо.
— Прости, я просчитался.
— Ты, сукин сын, будешь отвечать перед судом Конфедерации за свою выходку! Почему ты не дал мне вмешаться?!
— Убили бы и тебя!
Рензо с болью смотрит на операционный стол и копошащихся эскулапов. Всё бессмысленно, ничего не поделать. До ближайшей посадочной полосы полчаса лёту, а девчонка умрёт от потери крови за считанные минуты. Если я не вмешаюсь.
— Где раненый? — спрашиваю у Рензо. Маска оставил мне шанс, он не просто так стрелял в Анну.
— Какое тебе дело?
— Где он?
— Внизу, у механиков.
Узкая и душная каморка служит чем-то вроде комнаты отдыха: на стене красуются плакаты с обнажёнными грудастыми бабами в самых непристойных позах, воняет табаком и спиртом. Свет приглушён на всей палубе, горят красные аварийные огни. Раненый прикован наручниками к стальному, приваренному к обшивке станку. Рабочие нехотя поглядывают на меня, беспокойно покуривая в сторонке, они только что пережили потрясение, побывав в самом быстром плену в истории. Прикрываю за собой картонную дверь, щёлкаю шпингалетом. Горе-грабитель постанывает, сопит. Его раны обработали, затянули жгутом. Его самого напичкали пенициллином.