Страница 7 из 53
Учительница русского и литературы решила ещё покрасить парты лаком. Класса у неё своего не было, а это значило – всё надо делать самой. Ну, мы немного иногда помогали, если попросит. Но красить лаком – ни-ни. Лак – штука ядовитая, детей к ней близко не пускают.
Да, к тому же его и не достать.
У кого классное руководство – тем, конечно, легче. Бросил клич, и найдётся хоть один родитель со стройки, склада или из магазина.
Наверно, у Светланы Юрьевны не было знакомых со строек, потому что лак она раздобыла из рук вон плохой.
Во-первых, он вонял. Как только мы пришли после каникул, сразу окунулись в тяжёлое химическое облако. Лаком пахло на весь этаж.
В этом не было ничего страшного. Мы, простые суровые советские дети, привыкли делать ремонт с родителями, лепить цемент голыми руками, жевать гудрон и палить домовухи из пластмассы прямо посреди балкона. Что нам с лака-то сделается? Проветрили, голова немного у всех поболела, но в целом – нормально, без жертв.
Второе свойство лака проявилось примерно через неделю.
Шёл урок русского языка. Мы что-то усиленно писали. Вдруг тишину нарушил странный звук – одновременно трескучий и мелодичный. Мы повертели головами, не нашли источника его возникновения и снова уткнули носы в тетради. Минуты через две звук повторился. Потом красиво протрещало с другой стороны. И тишина.
Когда протрещало сразу с трёх сторон, учительница прошлась по классу, внимательно приглядываясь к каждому. Бесполезно. Все старательно писали. Она села за свой стол.
Вскоре снова негромко – тырррдссс… Это уже интриговало. Я пошарила глазами и увидела, что то же делают и остальные. Учительница подняла голову. Вновь стало подозрительно тихо.
- тысссррр…
- тырррдссс…
Со всех сторон. Все завозились. И вдруг до меня дошла эта зараза. Я посмотрела на своего соседа по парте. Правой рукой он вроде как писал, а ногтем левой подцепил лак и быстро отодрал тонкую полоску – трысс. За одну секунду!
Вот оно что! Лак был такого отвратного качества, что высохнув, легко и красиво отдирался прозрачными стрекочущими полосками. Я нащупала край, ковырнула, и под ногтем застрял прозрачный завиток. За ним поползла лаковая полоска. Она была похожа на тонкую льдинку, но одновременно была гибкой и мерцающей. И звучащей!
Сосед ткнул меня локтем. Надо мной стояла Светлана Юрьевна. Накрытая с поличным, я глупо уставилась на неё.
И вдруг, как спасение, с последнего ряда – откровенно – тысссррр!!!
Все обернулись. В руках моего нечаянного спасителя был кусок лака размером с альбом! Вот это мастерство!
- Значит так. – Светлана Юрьевна обвела взглядом класс. – Пять минут вам хватит?
Все смотрели на неё, не понимая. Я же вообще ещё не отошла от шока.
- Слушайте внимательно. Сейчас как можно тише все обдираем лак. Заодно соревнуемся - кто быстрее и у кого кусок больше. Победители обдирают мой стол. И ещё – никому чтоб не слова! Военная тайна! Понятно? Поехали! Пять минут.
Да ещё как понятно! Да любезная вы наша Светлана Юрьевна! До чего же мудра! Не орала, не шумела, а элегантно вышла из положения. И урок не сорвала, и нервы сберегла, и подарила нам кучу новых и приятных ощущений, и целую игру затеяла, и от дурацкого лака избавилась.
Мы ей в благодарность потом ещё и парты содой помыли.