Ева и Адам

– А еще слишком плоха для Нового Мира, – парирую я.

– Какой паршивый вкус у этого Нового Мира, скажу я тебе!

Завершаю оборот и кладу руку поверх плеча Адама, вторую закладываю в его ладонь. Хочу сделать шаг – опережает и подмигивает:

– Мужчина ведет.

Мы кружимся.

– Что будем делать дальше? – интересуюсь я.

– Для начала нужно завершить танец, – отвечает Адам.

Отпускает меня одной рукой и ведет вокруг себя. Хватаюсь за подол платья и кручусь. По итогу плечом к плечу вышагиваем вдоль прихожей – я представляю главную улицу Золотого Кольца и наш выход по ней. О, это было бы прекрасно..! Падаю в объятия Адама и, прижимаясь к груди, восклицаю:

– Эти люди не знают, что теряют, отказываясь от любви.

– Может, знают, потому и отказываются?

Я целую Адама – быстро и скупо. Спрашиваю о делах, спрашиваю о планах. Сегодня последний выходной, после которого вновь начнется трудовая неделя и учебные будни.

– Предлагаю отдать время друг другу и колесить по Новому Миру, выискивая его изъяны и прекрасные стороны.

Соглашаюсь, и вот мы уже шагаем по Золотому Кольцу. Красное платье выглядывает из-под мешковидной куртки грязно-розового цвета.

– Я хочу станцевать! – выпаливаю вдруг и замираю.

– Не говори глупостей, – без эмоций швыряет Адам.

Не смотрит. А когда смотрит – я хватаюсь за подол атласного платья и подкидываю его по ветру.

– Ева, прошу тебя, успокойся.

– А что мы теряем? Землю под ногами? – смеюсь; глупый афоризм.

– Сейчас же. Подойди ко мне.

– Я хочу станцевать.

– Ева!

Нас отвлекает реклама на здании управляющих. Может, то и к лучшему. Диктор из новостей обращает на себя многотысячные взгляды.

– На часах ровно полдень, и это главный новостной канал Нового Мира. Поприветствуем нашего корреспондента Лейлу Цикута. Лейла, слушаем!

Я делаю шаг и взмахиваю красными крылами.

Камера переключается на лицо молодой девушки.

– Семья Голдман скорбит! – громко выдает она, и я впервые вижу, как люди на Золотом Кольце смиренно затихают; они словно бы собираются в беззащитные комья и подглядывают с интересом и желанием не попасться. Армия мышат.

Армия мышат замирает. Никто никуда более не спешит. И я опускаю свои красные крылья и ступаю к Адаму. Не по себе как-то от подобного заявления...

– «Семья скорбит», «Потеря старшей дочери семьи Голдман», «Пропавшая навсегда?», «Убита безумцами из Острога», «Похищение в Южном районе – разлом», «Южный район отделяют от Нового Мира за причастность к действиям противоборствующих закону группировок», «Комендантский час перенесен: теперь раньше!», «Карамель Голдман – беженка или сумасшедшая? Расследование!» – такие заголовки не покидают газеты Северной печати и новости главного канала вторые сутки, – рассказывает девушка-ведущая. – Исчезновение дочери одних из влиятельнейших управляющих Нового Мира становится самым высоко обсуждаемым сюжетом за последние часы. Однако смеем объявить, что Карамель Голдман – 18 лет, ученица школы Северного района – была найдена сегодня в районе десяти часов утра на пляже закрытого доступа в Северном районе, за оградой. Несколькими часами ранее семья Голдман вернулась с похорон девушки. Источники говорят, что родителям не позволили проститься с дочерью».

Все внутри меня замирает.

Ее нашли в воде за оградой? Как она там оказалась?

Нет-нет...Карамель Голдман мертва?

– Нам стали доступны эксклюзивные кадры нашего фотографа Самаэля Киихе, что прибыл одним из первых на место, где нашли тело, – продолжает ведущая.

Ее изображение ускользает – появляется размазанная фотография девушки в воде. Лицо покрыто сырыми волосами, руки раскинуты, и на поверхности держится только верхняя часть тела. Однако я узнаю это платье. Я узнаю эту ткань.

И спотыкаюсь. Адам ловит меня за руки – благо все устремлены взглядами на экран и до жмущихся друг к другу от досады подростков им дела нет.

– Что с тобой, Ева? – Голос впервой поражен волнением.

Не могу ответить. Не получается. Слога и слова забываются...я невнятно оглядываюсь и невнятно что-то нашептываю самой себе.

– Что случилось, Ева Ахава?

Поднимаю, сама то понимаю, перепуганные глаза и прошу одного:

– Давай сбежим?

– О чем ты?

– Прямо сейчас. Адам, я хочу уйти. Умоляю тебя...сейчас же!

Нарушаем идиллию: разрываем тишину стройным стуком маленьких каблуков.

Новости оканчиваются и вновь по экранам и баннерам разливается реклама. Люди, словно бы отпрянув ото сна, идут дальше. Жизнь их возвращается в былое русло; они потерпели шок, не выказывая того, и взялись за свои неоконченные дела. Новый Мир не меняется. Никогда. Однако вот – на, получайте! – вот, что происходит, когда живешь не по правилам; люду вынесли на обозрение расплату за непослушание. И теперь нам должно быть в сотни и тысячи раз страшнее.

– Ромео! – разит голос из ниоткуда – женский и истошный.

Оборачиваемся, но зовущего не наблюдаем. Лишь только Ромео, что стоит на краю платформы и, переваливая тело через парапет, смотрит вниз. Он поднимает голову – на голос. Глаза его красны, взгляд его – затуманенный и волнительный – наполнен тоской. Неужели он..?

Истинный житель с поверхности ни за что бы не позволил себе подобного. Болезнь! Тащите таблетки от инакомыслия, а лучше Его тащите в Картель.