Ева и Адам

Юноша смотрит под ноги – в низовья города и всепоглощающую пустоту; он размышляет: «А, знаешь, что самое обидное? Нам и бежать некуда – Новый Мир один и един: от него не скрыться».

– Да и ты бы не согласилась, – вслух – случайно – роняет он.

– Ромео! – режет крик длиною в целую улицу Золотого Кольца.

Он оборачивается. Это ее голос. Ее! Да! Он уверен в том, и потому с безумным взглядом и диким рвением ищет любимый, наделенный красивой стройностью и пороком характера стан. Толпы людей сменяют друг друга, и из-за обилия цветов в глазах начинает рябить. Вывески витрин Нового Мира, огни, лампы, фонари, снующие из стороны в сторону люди. Он ненавидит каждого из них по-своему, отдельно, ибо по одному они наполняют улицу и не дают увидеть любимую.

Ромео отворачивается и опять смотрит под ноги. Ему кажется, что голос исходит оттуда. Она зовет его?

Он болен. Он болен, и на глазах его проступают слезы. Не потому, что теперь его могут наказать и не потому, что истинный житель Нового Мира не должен опускаться до подобных чувств. А потому, что его Карамель где-то там – внизу.

Он расправляет руки – как птица, о которых читал и которых бесчисленно представлял. Его ровные плечи изгибаются, и носки туфель соскальзывают с края платформы. Ромео отправляется за Карамелью, будучи не уверенным, что она там. Им движет любовь и безумие потери.

Однако никто не видел спрыгнувшего юношу. Счастливчик..! тело пронеслось над десятками мостов, но не задело ни один из них.

«А ты знаешь, – говорит кто-то, – Они когда сбрасываются – их полет никогда не заканчивается...Да, это так. Они летят по времени длиной в вечность. Жизнь идет дальше, дни сменяют дни, часы не отстают ни на секунду, а они все летят. Их полет бесконечен и беспечен. Они остаются в невесомости – навсегда. Они – птицы».

– Ты свела меня с ума... – Адам Ланэцах припадает лбом к голове Евы Ахава, что сидит перед ним.

– Может, наоборот: привела в чувства? – улыбается она и целует в ответ.

И они дышат полной грудью в самых низах Нового Мира в отличие от людей на поверхности. Они дышат и чувствуют в себе силы и жизнь. Они далеки от неба, к которому стремится каждый, но потеря не ощутима.

Ева и Адам, надкусив яблоко раздора, навеки покинули обитель рая, именуемые Новым Миром. Они были благодарны ему за позволение найти друг друга, за демонстрацию настоящих чувств и чувств без них. Но их путь только начинался.

Они сбежали не потому, что хотели того, а потому, что так сложились обстоятельства. Мать Евы Ахава — в день заключения ее дочери – обнаружила в спальном шкафу пакет с крупной суммой золотых карт. Сомнения могли настигнуть светлые головы Ахава, но они знали, что деньги были получены честным образом.

Новый Мир возвел Новую стену, навсегда отделив от себя Южный район. Однако же беженцев это не остановило.

В один из дней отец Евы Ахава вернулся домой с увесистой коробкой в руках. Голос его объявил о посылке, припрятанной на лестничном пролете. Вместе с супругой они развернули нежданный подарок – на пол выпорхнула записка, а в воздух ароматы зелени. В садовом горшке сквозь рыхлую землю пробирался гордый росток.

Голдман вновь заняли лидирующую позицию на рынке; реклама – черная! вот бесовщина! – сделала свое дело. Новые работники были наняты вместе с некогда оставленными, поэтому оба родителя Евы получили свои места с прибавкой к жалованью. Рост на продукцию семьи Голдман перевалил за пик здания управляющих; масштабы работы оказались титаническими; акции скупались и в их производство вкладывались.