Страница 155 из 168
— И ты, Миреле, будешь утверждать, что тебе известны законы жизненных циклов демонов и деймонов? — насмешливо поинтересовался он. — В сравнении с последними, нам поболее доступно… В частности, не приходится ждать следующего воплощения, чтобы вернуться. Мы бессмертны и неуничтожимы, в отличие от тех, ах-ха-ха.
И он воздел руку кверху, указывая на небеса.
Миреле не стал спорить.
— Чем же вы собираетесь заниматься после столь долгого отсутствия? — поинтересовался он.
— Скоро узнаешь, скоро узнаешь, — загадочно ответил наставник манрёсю.
И действительно, не успел Миреле дойти до дома, как ему сообщили, что его вызывает к себе Алайя.
Всё последнее время они не слишком-то ладили, вступив в негласное противостояние, хотя пока что и воздерживались от открытого конфликта, так что это приглашение было довольно неожиданным.
Впрочем, сухой тон Алайи ясно говорил о том, что и он совершенно не рад вступать лишний раз в беседу, а всего лишь выполняет свои обязанности.
— Я позвал тебя, чтобы сообщить, что в предстоящем месяце господин Маньюсарья с труппой отправляется в путешествие по стране, чтобы набрать новых учеников, — сообщил он холодно. — Сам понимаешь, что для Канэ не будет возможности исполнить хоть сколько бы то ни было важную роль на сцене, пока он не обзаведётся покровительницей, а вы, как я полагаю, решили воздержаться от этих недостойных, кхе-кхе, методов, и сделать ставку исключительно на его талант, — он иронически улыбнулся. — Ну, посмотрим, как скоро вы дождётесь, что на него обратят внимание… Впрочем, речь не об этом. А о том, что во время гастрольных путешествий действуют немного иные законы, и у твоего подопечного будет возможность испробовать свои силы и оценить реакцию непредубеждённой публики. Пусть даже публикой этой станет, в основном, нищий сброд, но, вероятно, сила его дарования столь велика, что окажет влияние и на них… Вспомним знаменитый танец Хаалиа на площади Нижнего Города… ну, да речь, повторяюсь, о другом. Зачем это мне? — перебил Алайя сам себя, предупреждая вопрос, которого Миреле, вообще-то, не собирался задавать. — Не подумай, пожалуйста, что я помогаю вам. Но мне сдаётся, что если твой ученик на что и годен, так это на то, чтобы привлечь таких же, как он, неоперившихся восторженных мальчишек, а это именно то, что нужно нам в данный момент. Я всегда исхожу из соображений целесообразности и пользы для квартала.
— Благодарю вас, мы едем, — просто сказал Миреле. — Куда и когда?
— Путешествие займёт у вас несколько месяцев и завершится в самой западной провинции, Канси. Надо полагать, ты слышал о такой? — тон Алайи вновь сделался ироничным, как будто бы он на что-то намекал, но Миреле не поддался на эту провокацию.
— Единственная астанисийская провинция, имеющая выход к морю, — кивнул он. — Край поэтов, скитальцев и изгнанников.
— Также торговцев, иностранцев, мятежников и прочего сброда, который не нашёл себе пристанища в более законопослушных провинциях. Однако море там действительно имеется, и даже больше — океан, — усмехнулся Алайя и с задумчивым видом процитировал строчки какого-то неизвестного Миреле стихотворения:
Брызги моря мне жгут глаза,
И я плачу, однако рад,
Что это слёзы, а не вода,
Что я плакать могу хоть так.
— Вы поедете с нами? — поинтересовался тот.
— Помилуй Богиня… Поэтому и говорю, что у Канэ будет возможность выступать. Если бы я ехал, то этого бы не случилось, — холодная усмешка вновь вернулась на губы Алайи.
— Что же заставило вас прийти к такому решению? — Миреле проницательно вглядывался в его лицо, пытаясь отыскать в нём подтверждение своей смутной догадки.
— Зачем вам я? — пожал плечами Алайя. — С вами будет сам господин Маньюсарья, разве этого не достаточно?
— Прежде он никогда не появлялся на публике, а разговаривал с каждым из нас наедине, — заметил Миреле. — Отчего такие решительные перемены?
— Всё течёт, всё меняется, Миреле… К тому же, разве гастрольное путешествие — это не веский повод? Они случаются не слишком часто. В последний раз… Светлосияющая, дай мне памяти, как раз в тот год, когда ты появился у нас. Полно, Миреле, мне надоели твои вопросы! — вдруг воскликнул Алайя с раздражением. — Тебе уже не столько лет, как твоему Канэ, чтобы демонстрировать неуёмное юношеское любопытство.
— Вам уже тоже не столько лет, чтобы… — приподнял бровь Миреле.
— Чтобы что? — пристально посмотрел на него Алайя.
Но Миреле не ответил.
— Все мы, актёры, до конца жизни остаёмся детьми, — улыбнулся он. — И в этом наше счастье.