Гуль

***

Каждый гуль сам вырабатывает свои правила охоты. Есть те, которые установила Зета, вроде не охотиться на детей до шестнадцати и беременных. Но гораздо важнее были собственные, внутренние правила, которые основывались на морали и мировоззрении. Например, Влад отказался от охоты на людей, которые полезны для общества. Решил взять на себя роль санитара общества, очищая геном от ущербных элементов. Охотиться на таких было даже весело, они всегда убегали. Влад их догнал бы в любом случае, всегда, но иногда давал фору, вроде второго шанса.

Впереди показался знакомый до тошноты дом. Вот и опять пустотища, скука и транс. Хорошо людям, им есть, чем себя занять, и компьютеры, и телефоны, и телевизоры есть. А у него нет ни фига. Гулям не положено ничего. Таков закон их общества, недавно подкреплённый соответствующим приказом Зеты. Поднявшись на свой этаж, Влад вышел из лифта и остановился у входной двери. У Дарины как раз есть ключи, пусть открывает. Сам он взял у неё пакет и заглянул туда. Ну да, курица в вакуме и рёбрышки. Не самый вкусный обед. То же самое, что предложить человеку вместо вкусного стейка или котлетки влажного кошачьего корма. По ассоциациям у Влада получалось именно так. Ни вкуса, ни радости, кровь слита, плюс ещё и заморожено, зачастую не один раз. Хорошее мясо может стоить от полторы тысячи за шмат, а им ещё нужно коммуналку платить, лекарства для отца и себя покупать, одежду, и на проезд должно оставаться. Поэтому есть невкусно он уже привык. Зайдя в квартиру, он, как обычно, не разуваясь, прошёл в спальню отца и обнял его со спины.

— Ой, вы уже пришли? — папа, читавший какую-то книгу, опустил с носа очки и улыбнулся Дарине с Владом. — Есть немного хороших новостей. Во-первых, я достал книг, целых два десятка. Во-вторых, у нас будут бесплатные талоны на метро, аж на два месяца.

— Господи, что ты делал такое весь день? — Дарина опустила пакет на пол и, подойдя к отцу, снова зачем-то схватилась за руку Влада.

— Приходил информатор, снабдил данными и принёс книги. А билеты для вас я сам попросил, он обещал организовать. Так что мы ещё немного сэкономим, может, хоть побольше останется на еду.

— Всё равно в магазинах ничего хорошего, — Дарина хмыкнула и пошла на кухню, положить так называемое мясо в раковину.

— Зато есть хоть чем заняться. Я, кстати, хотел наведаться на книжный развал, да так и не дошёл, — Влад снял куртку, кинул её на старенькую софу и принялся рыться в сложенных на неё книгах. — Ух ты, тут даже новинки есть. Можно я себе заберу несколько?

— Конечно, бери, всё равно если понадобится, я могу попросить почитать, — отец поправил очки и, поёрзав в кресле, поднял книгу, чтобы на неё хорошо падал тусклый оконный свет. Электричество им не нужно. Всё равно никаких приборов, а постирать и погладить можно у одной знакомой, которая работает прачкой в садике. Но читать приходилось при свете, чтобы в темноте глаза не ломать.

Влад вздохнул, вытащил из кипы три книги и пошёл в свою спальню. Тёмная маленькая комнатушка с ещё советской шпонёной лакированной мебелью встретила тишиной и мягким полумраком. Тяжёлые портьеры не пропускали много света, но это было даже хорошо, ничто не резало глаза. Влад дошёл до софы, кинул на неё куртку. Подтащил стул к окну, приоткрыл тюль и, положив открытую книгу на подоконник, начал читать. Единственное развлечение, если не считать ещё ведения небольшой тетради. В неё он записывал всё, что знал о гулях, чтобы создать книгу о себе, о своей истории. Чтобы гули знали свои корни. Глупые детские мечты сейчас воспринимались куда более скептично, но вести записи он не бросил. Но сейчас хотелось просто почитать, особенно когда под руку так удачно подвернулся Булгаков. До вечера ещё много времени, нужно чем-то себя занять. Как только зажгутся фонари, нужно пойти и проветриться, иначе он точно от голода двинется. Прочитав три главы, он снова почувствовал противный спазм в желудке. Влад вздохнул и прижал ладонь к животу. Если бы не было так больно, он, вероятно, мог бы думать о чём-то другом, а так все мысли оказались сосредоточены только на еде, а точнее, её отсутствии. Чёртов голод… За дверью послышалось шебуршание, и в приоткрытую дверь проскользнула сестра. Она на цыпочках прошла по комнате и положила руки брату на плечи. Он хмыкнул и накрыл её пальцы своими. Стараться ходить тихо по скрипучему паркету — изначально глупая затея.

— Пошли ужинать. Хоть немного заморишь червячка, а то тебе завтра же опять рано на работу.

— Отец будет с нами?

— Да, я уговорила. Там у нас немного, но хоть что-то. Я тебе пару бёдрышек положу и рёбер.

— Хорошо, начинайте, я сейчас приду.

Так же едва слышно, как вошла, Дарина выскользнула в коридор. А Влад, потеребив страничку книги, отодвинул её от себя и потёр глаза. Уголки уже начали воспаляться от грязных рук, но лечиться он не собирался. Само пройдёт рано или поздно. Главное — сохранять спокойствие и холодные мысли. Пожирателем стать легко, только обратно уже можно не вернуться. Он вздохнул ещё раз, словно это могло помочь, и пошёл на кухню. Там уже сидели отец и сестра. Андрей, хрустнув косточкой рёбрышка, улыбнулся вошедшему сыну и, проследив за тем, как Влад садится за стол и пододвигает к себе тарелку, кашлянул, привлекая внимание.

— Я хочу поговорить с вихтом, знакомым из Зеты, и отдать вам свою жертву. Не особо много, но однозначно лучше, чем ничего.

— А сам опять будешь на голодном пайке? — Влад даже не пытался скрыть раздражение. Разговор на эту тему портит нервную систему.

— Вам работать нужно, твёрдо на ногах стоять, тяжести поднимать. А мне много сил, чтобы на коляске по квартире кататься, не нужно.

— Я так понимаю, что ты уже даже договорился без нашего разрешения.

— Конечно. Ещё бы я вас слушал в таких вопросах. Я же отец, должен вас защищать до поры до времени.

— Мне уже двадцать семь, пап, — Дарина отправила в рот рёбрышко целиком и, прожевав, шумно проглотила. —Владу двадцать четыре. Мы не маленькие, у нас уже свои семьи должны быть. Чудо, что ты ещё вообще с нами, многие не дотягивают.

— Больше скажу, я единственный дотянул, — отец прищурился и, подперев рукой голову, посмотрел в темнеющее окно. Вечереет, тучи сгущаются. — Жил впроголодь, зато смог вас нормально вырастить. И хочу знать, что у вас всё хорошо, прежде чем помереть. Поэтому даже не пытайтесь смахнуть меня с хвостов, я ещё долго с вами пробуду. Особенно сейчас, когда чёрт знает что творится вокруг. Мир словно взбесился…

— Я слышал, вчера очередного поймали… — Влад отодвинул от себя даже не начатую еду и сложил руки на столе.

— Да, навёл на него один из гулей, чтобы побыстрее избавиться. Обычно Пожирателей Зета за два дня сами отлавливают, а тут почти неделю. Вот кто-то из тех, на кого пытались спихнуть его жертвы, и рискнул стать наводчиком. Поймали с поличным, так что теперь не отвертится. Мне жаль его. Не такого, каким он стал, а такого, каким он был. Каждый Пожиратель — жертва обстоятельств, врождённых уродов не так много.

— Кто-то на него навёл? — Влад удивлённо приподнял бровь. Такого он ещё не слышал. — Не думал, что такое бывает. Это же сотрудничество, гули с Зетой не имеют ничего общего.

— Это не сотрудничество, это единоразовая помощь, самим себе в первую очередь. Тем более, у нас есть в городе несколько отчаянных, которые так делают. И это опять-таки не смелость, а желание хоть немного спасти и защитить себя.

Влад опустил глаза на некрасивые, едва розоватые куски курицы на тарелке и прищурился. Сегодня его пригласил к себе информатор с Большой Ордынки. Сказать точно, что ему вдруг понадобилось от Влада, а не от отца, трудно. Но, как показывала практика, он никогда не говорил впустую, никогда не забивал головы тем, что не касается их напрямую. Не хочет волновать отца.