Гуль

— Привет, друг мой, я уже заколебался тут лежать, кто бы знал… — Влад присел на койку рядом и аккуратно сжал его пальцы.

— Ничего, вот тебя подлатают, и заживём, как короли. Меня в комнате санатория поселили, между прочим, как в номере на четыре звезды, с личным душем.

— А нога как? — Дима кончиками пальцев погладил его по больному колену. Почему-то такое простое прикосновение вызвало неприятную дрожь. — Больно?

— Нет… Димс, блять, как я за тебя перепугался, тебя как труп за руки-ноги поволокли, я думал, что пизда… — Влад наклонился и ткнулся носом ему в волосы, пытаясь скрыть злые слёзы. Злился он на весь мир, который их уже, как мог, отымел и не собирался останавливаться. Всё равно жизнь не изменится в одночасье, как бы того ни хотелось, уйдёт куча времени. Доживут ли они до лучших времён… Дима погладил его по плечу и устало улыбнулся.

— Ничего страшного, бывало и хуже. Мы с тобой теперь всё прошли, огонь, воду... Влад, я не могу просить тебя отрываться от семьи, но я бы хотел, чтобы ты хоть иногда приезжал ко мне в гости, ты ведь помнишь адрес?

— А я могу в гости приезжать? Я адрес точно помню, — Дима вздрогнул и настороженно вытянул шею, пытаясь выглянуть за спину Влада. Тот тяжело вздохнул, встал и сделал шаг в сторону. Он знал, что увидит на лице Димы, его Влад выучил наизусть, он хотел увидеть лицо Кирилла. На нём, казалось, не было ничего, кроме бесконечной усталости. Она не дрогнула ни тогда, когда по щекам потекли слёзы, ни когда он протянул к Диме руку. — Как же я тебя ненавижу, сраный ты перебежчик, кто бы знал, как я ненавижу все эти твои виляния хвостом и прятки! Ты, сука, стоил мне пучка седых волос! Ты знаешь, что тут творилось, когда тебя не смогли взять ни у информатора, ни у Влада, ни у тебя на явке?! Если бы я мог, я бы тебя ногами отпинал, блять, пока я жил в полном неведении, грохнули тебя там или просто ты решил за кочкой залечь!

— Кир, я…

— Заткнись и слушай! Я столько лет выслушивал твои наставления и мудрые советы в этом грёбанном приюте, так что теперь слушай ты меня! Я прикую тебя наручниками к себе, слышишь? За руку и ногу, чтобы ты мог только на метр отойти, поссать! Ты сбежал, не удостоверившись в том, что со мной стало, а я лежал в больнице и выл белугой, потому что даже в туалет пойти не мог! Ты был мне нужен тогда, а ты сбежал прямо из камеры, не дал никому тебя отвести, сказать обо мне! И поверил тому скоту, который соврал без документов, хотя даже имени не запомнил! — Кирилл покрылся красными пятнами от вспыхнувшей, как бензоколонка, злости. Он размазывал по лицу слёзы и отчаянно жестикулировал, когда сзади показалась женщина в форме. Она попыталась открыть рот, но Кирилл кинул на неё такой взгляд через плечо, что она тут же скрылась за ширмой. — И только попробуй опять куда-то дёрнуться, я отвечаю, тресну по голове, чтобы, как я, был, или жучок повешу.

— Я тоже рад тебя видеть, — Дима дёрнул Кира за руку к себе, от чего тот вскрикнул, и обнял, сдвигая все тонометры.

— Я тут это, пойду…

— Подожди меня.

Кирилл на секунду оторвал заплаканное лицо от Диминого плеча, чтобы кинуть нечитаемый тяжёлый взгляд, и Влад быстро вышел в проход. Там стояла та же женщина в медицинской форме, скрестив руки на груди. Рядом с ней, широко усмехаясь на одну сторону, возвышался, похоже, ещё один пациент этой палаты. Он опирался на трость с нарисованными на ней языками пламени и переминал в руках сигарету. На рябом ребяческом лице его цепкие глаза смотрелись слишком инородно. Указав на ширму, от хмыкнул и приложил палец к губам. Зачем-то Влад улыбнулся ему в ответ и кивнул. Он и без слов всё понял.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍Конец