Триплексум

Взглянув на безвольно лежащую в кресле девочку, он вздохнул. Мари и Профессор что-то активно обсуждали в сторонке – им хватало ума не попадаться Лилии на глаза и не травмировать её ещё больше, – а вот ему приходилось возвращать неудавшуюся жертву Колодца в мир живых.

– Ешь, – он засунул ей в рот кусок шоколада. – И слушай. Ты провела в Колодце шесть дней. Тебе, разумеется, кажется, что меньше. Но по факту – шесть дней. И приходить в себя ты будешь ещё дня три, всё это время – под моим строжайшим наблюдением. Хватит, нагулялась уже. В связи с этим: в «секцию бесконечности», которая как раз и начинается с вагона дверей, без сопровождения больше ни ногой. Хоронить тебя тут негде, морг создатели Поезда, к сожалению, не предусмотрели. А теперь немного о том, что же с тобой произошло…

Говоря, он не прекращал скармливать ей всё новые куски шоколада и давать запить их крепким сладким кофе.

– Ты открыла эту дверь, потому что она была тебе знакома, так? – рассуждал он, ухаживая за пострадавшей, которая смогла едва заметно кивнуть. – Но потом упала в тёмную яму, которой не было конца. Надеюсь, ты не повторишь эту ошибку больше и будешь избегать этой двери, потому что она ведёт в Колодец Воспоминаний, или, как мне кажется более точным, Колодец Забытия. Этот Колодец, пусть даже и он и колодец – самое что ни на есть живое существо, которое смолотило и переварило бы тебя, не приди я вовремя. Он работает примерно как… дементоры. Ты же знаешь дементоров? – девочка, слабо улыбнувшись, снова кивнула. – Все дети знают дементоров. Они высасывают хорошие мысли, радость, счастье. Колодец же откапывает самые плохие, мерзкие, грустные воспоминания и заставляет тебя проживать их снова, выкачивая твои жизненные силы. Обычно человека убивают его собственные воспоминания… но ты, видимо, слишком юна, и плохих событий в твоей жизни было слишком мало, поэтому Колодец не успел тебя убить. Но он вполне мог найти и другой способ, тем более что ты уже слишком ослабла. Поэтому спрашиваю ещё раз: ты усвоила урок?

Лилия пошевелила губами – кажется, она снова могла говорить. Но было так много вещей, о которых она хотела сказать, и так мало желания обсуждать мораль и жизненный опыт. Хотя нет – как раз жизненный опыт интересовал её больше всего.

– Вы убили человека, – тихо сказала она, и, прокашлявшись, повторила ещё раз: – Я видела, как вы убили человека.

Андрей помолчал.

– Значит, не сумев убить тебя твоей же памятью, он принялся за то, что оставалось от меня, – вздохнул он. – А я-то думал, почему ты так долго там была…

– Сейчас не в этом дело! – возмутилась девочка, всё ещё не в силах даже податься вперёд и повысить голос. – Вы…

– Убил человека, – парень отмахнулся. – И без тебя знаю. Убил тем самым ключом, который ношу с собой. Он хотел украсть ключ. Я его остановил. Вот и всё.

Он сел на подлокотник кресла, уставившись в стену, и в стальных глазах промелькнула печаль, совсем как в картине воспоминаний.

– Почему это было так важно? – почти шёпотом спросила Лилия. – Разве это…

– Ключ принадлежал моему другу. Наверное, единственному лучшему другу за всю мою жизнь, – Андрей всё так же смотрел в стену, не слушая вопросы девочки. И она замолчала, понимая, что ему тяжело говорить об этом. – Он был богатым сиротой со странными интересами – астрология, НЛО, летающие в космосе поезда… Регулярно жертвовал деньги всяким обществам вроде той же «Скважины», чем дико злил ораву родственничков, которые только и ждали его смерти. Ему было… двадцать пять, на два года старше меня… нет, исполнилось бы двадцать пять, в январе. Мне ведь тоже ещё нет четверти… У него был рак.

Он сильно зажмурился и сжал кулаки, борясь с эмоциями. Лилия молчала, видя, как юноша вновь превращается в разбитого горем мужчину, которого она видела на тёмной улице.

– Он отдал мне ключ, сказав, что это обязательно приведёт меня на Поезд, и что он не хочет, чтобы ключ достался его родне. «Пусть даже ты не веришь во все эти истории, – сказал он мне, – но я знаю: ты ни за что не сдашь ключ на переплавку, как сделают они. Оставь его, как память обо мне». Он умер через несколько часов, а ещё через несколько часов на меня напали в переулке. Помню, как поругался с его тётушкой, помню нападение, помню, как защищался…

– Значит, это был просто несчастный случай, – попыталась вставить девочка в попытке извиниться, но он лишь горько усмехнулся.

– Это было несчастным случаем. Ровно до того момента, когда ключ воткнулся ему в глаз. Это произошло случайно, я не видел, куда бил. Но после… словно пелена спала. Ты ведь прекрасно видела, что произошло, не правда ли? Колодец передаёт воспоминания во всех красках… Последние удары я наносил в здравом рассудке, и я прекрасно знал, к чему они приведут. Я действительно убил человека… и сбежал. Собрал самые необходимые вещи, собирался переехать, но потом решил попробовать, а вдруг все его рассказы – не выдумка? И оказался здесь. Что подходит для побега лучше, чем космический корабль, не правда ли?

Он неловко и криво улыбнулся, впервые за последние несколько минут, но Лиля не смогла ответить на его улыбку – девочка всхлипывала, утирая слёзы. Она поняла, что у обоих было нечто общее – они были лишними на этом Поезде, «представителями» тех, кто должен был сюда попасть, тех, кому на самом деле принадлежали ключи.

– Не плачь, дурочка, – вздохнул Андрей, протягивая ей ещё кусок шоколада и отпивая кофе. – Это было почти два года назад, уже много воды утекло. Всё равно я теперь здесь и, наверное, надолго.