Страница 142 из 146
— А теперь представишь, — заверил его Рэймондо. — Возражения не принимаются, герцог. Виноградники — самое малое из того, что я мог у тебя отобрать в ответ на грубое вмешательство в мои дела. Пока не поздно, прекрати распоряжаться от моего имени — это касается не только моей жены. Я не раз замечал за тобой такой грешок, сам же и поплатился за то, что вовремя не пресёк это. Ты мой друг, Альберто. Верный друг, чьи заслуги я ценю. Но даже самый верный друг не может выносить решения от моего имени, пользуясь моим к нему особым отношением.
— Я понял вас, мой король. Не смею ослушаться, — понимая, что ему нечего сказать в свою защиту, сухо ответил герцог, склонив голову в коротком поклоне. — Но раз уж я перенимаю на себя обязанности законника, позвольте напомнить, что ваш союз с княжной Палабской до сих пор считается фиктивным — и это не потому, что я питаю к ней неприязнь или какие-то другие непотребные чувства. Но вам стоит немедленно узаконить его, чтобы предупредить путаницу и кривотолки при дворе. Я советую не пренебрегать этим и как можно скорее поставить на документе все необходимые печати и подписи. Вы слышите меня, Ваше Высочество? Можете больше не прятаться, я признаю, что поторопился в выводах и неправильно оценил ваши стремления... э-э... воссоединиться с Его Величеством. Жду момента, когда смогу назвать вас своей королевой и готов поспособствовать этому всеми возможными способами.
Из-под груды одеял и подушек в ответ на его примирительно-торжественную реплику послышалась лишь возня, и вскоре эта странная конструкция вновь недвижимо замерла.
— Ваше Высочество? — удивлённо изгибая бровь, герцог Альберто попытался отогнать от себя мысль о том, что говорит сейчас с без пяти минут королевой, чьи привилегии можно было утвердить одним росчерком пера любого аристократа, имеющего право печати на государственных документах. Королева его великой страны тем временем продолжала прятаться и исторгать из-под покрывал странные звуки, словно хотела чихнуть и сдерживалась изо всех сил. — Ваше Высочество, покажитесь же, я не могу говорись с вами в таком... таком ключе.
Рэймондо, склонив голову на руку, тем временем давился смехом, параллельно прикидывая в уме, что вернёт герцогу его обожаемые виноградники ровно в тот день, когда жена доведёт несчастного Альберто до нервного истощения. Похоже, помочь кавалеру в его нелёгкой судьбе могло только его любимое виноделие — но не ранее, чем он усвоит полученный урок.
Тем временем из-под покрывал, в ответ на гробовое молчание раздалось негромкое покашливание и голос, старавшийся звучать так же официально и торжественно, произнёс:
— Благодарю вас, герцог. Я принимаю ваши извинения, но прошу меня простить, показаться вам не позволяют обстоятельства. Дело в том, что я не одета и это кажется мне... недостойным вашего гордого взора.
— Пусть вас это не смущает, Ваше Высочество, — изо всех сил старясь сдержать раздражение из-за такой комичной, если не сказать, шутовской атмосферы, в которой происходило его примирение с будущей королевой, бросил герцог, нетерпимый к каким-либо насмешкам над церемониалом. — Мне не впервой наблюдать раздетых дам в постели моего государя, смею заверить, эта картина давно стала для меня привычной и не может оскорбить мой гордый взор, — и тут же осекся, прерванный громким окриком короля:
— Альберто!!
— И снова прошу меня простить, Ваше Величество, — скорбно ответил герцог, понимая, что путь к пониманию с новой правительницей будет долог и тернист.
Груда покрывал в ответ на откровения кавалера лишь возмущённо зафыркала и вновь замерла, красноречиво демонстрируя неодобрительную реакцию на его слова, после чего Рэймондо принял решение немедленно вмешаться в этот спектакль, пока представление не стало слишком опасным.
— Довольно! — резко хлопнув в ладоши и поднимаясь с кресла, заявил король — Побузили и хватит. Твоя правда, Альберто. Пусть я не жалую вас, буквоедов, но в бумагах должен быть порядок. Так что давай все пропечатаем-подпишем, и вздохнём свободно. Сам же и узаконишь наше свидетельство. Ну, как тебе идея?
— Это что, новая насмешка, мой государь? — чувствуя, как его честь и достоинство попираются все больше, переспросил герцог.
— Почему же насмешка? Что за излишняя напыщенность, Альберто? Я, черт побери, счастлив, так порадуйся за меня! То, что мы с тобой затеряли как небольшую заварушку, вылилось в те еще проблемы, но и помогло мне посмотреть по-новому на многие вещи. Все из-за тебя, Эстрелита. Давай, выползай из своего укрытия, тебе все равно придётся это сделать — под дверью уже толпятся уборщики и горничные. Не время сидеть в норе, когда у нас впереди такие планы. Будем играть свадьбу ещё раз! Мне кажется, этому поместью категорически не хватает праздника и хороших танцев. Пусть впереди у нас не самые спокойные дни — сегодня мы будем развлекаться. Ну что, Альберто? Хватит тебе пары-тройки часов на подготовку?
— На подготовку всех необходимых документов, мой король?
— На подготовку церемонии, остолоп! Зови всех, кто есть в поместье, чтобы ни у кого больше не возникло вопросов о том, кем приходится мне княжна Палабская, которую мне больше по нраву называть Эстреллой де Рейон. Что, Эстрелита, согласна узаконить своё новое имя? Ладно, с тобой мы поговорим, когда наш доблестный герцог уйдёт и я вытащу тебя из твоей норы. Давай, Альберто, время не ждёт! Прикажи откупорить лучшие вина, блюда пусть подают из обычных, что есть на кухне. Организуй все как можно скорее. Устроим походный праздник, как в старые добрые времена, помнишь? Песни и веселье под открытом небом, что может быть лучше?