Выскочка

– Как нам ее оттуда вытаскивать? – спросил Лёня, держась одной рукой за живот, а другой за шею.

– Тросс у нас есть, – сказал подошедший Вовчик. – Запряжем все три паромашины и дернем. Ну и ты, верзила, поможешь. С твоим пояском, это как еще одна машина.

– А Сухой со своей стороны пусть двинет, – согласился Лёня. – Но как же тут воняет, друзья. Меня, кажется, сейчас опять вырвет.

– Ну что, Макс? Действуем? – спросил Вовчик. – Или ты опять в облаках витаешь?

Макс, тяжело дыша, смотрел на Восточную Иглу. В окне, расположенном на самом ее верху, багровел холодный, внимательный глаз. Макс, конечно, не расчитывал, что Безумный Демон так просто стерпит их вторжение, но такое равнодушное спокойное наблюдение испугало его больше, чем открытая яростная атака.

– Пулеметы и все оружие к бою! – выкрикнул Макс.

Лёня поднял глаза и нецензурно выругался. Бойцы беззвучно зашевелили губами, произнося молитвы во имя Петропавла. Даже Цыган побледнел лицом, открыл рот и попятился.

– Безумный Демон, – прошептал он.

– Безумный Демон, – вторили ему остальные.

– Оружие к бою! – во всю мощь легких заорал Макс. – Это всего лишь еще одна тварь, которую можно убить! Вовчик, крепи троссы, может успеем освободить Сухого. Он нам поможет.

Ласточкин, стараясь не смотреть ни на Иглу, ни на страшного монстра в клетке, бросился закреплять троссы. Теперь только он понял, зачем Макс заказывал эти длинные железные канаты с пятипроцентным содержанием чистой.

Вдруг дохнуло холодом. При чем таким, что сердце сжалось и застыло, не в силах сокращаться и качать по венам кровь. Вовчик качнулся. Как рыба, выброшенная на берег, жадно захватал ртом воздух. Глаза в один миг застыли, подернулись ледяной пленкой и ослепли.

– Лечи, Вовчик, – донесся до него глухой, словно из другого мира, голос. – Давай!

Сознание угасало, тонуло, но Ласточкин умудрился как-то зацепиться за этот голос и из последних сил сосредоточился на своем кольце. Предмет откликнулся мягким теплым толчком, который запустил живительную волну, прокатившуюся по всему телу.

Слегка оклемавшись, он сразу подлечил остальных. Некоторые бойцы уже лежали на земле с посиневшими лицами, другие стояли на коЛёнях, мучительно пытаясь вздохнуть.

– Крепи троссы! – крикнул Макс, растирая глаза, к которым начало возвращаться зрение.

Он выхватил револьвер и выстрелил в высокое желтое окно. Расстояние было слишком большим, но Макс хотел подбодрить остальных.

– К оружию! – выкрикнул он. – Будем сражаться!

Присмотревшись сквозь мутную пелену, которая еще стояла у него в глазах, он увидел, что никакого ока в окне больше нет.

– Цыган, Лёня! Вы где?!

– Макс..., – выдохнул Лёня, который стоял рядом.

Макс развернулся. Площадь вдруг накрылась густой черной тенью, а в воздухе, прямо над паромашинами, висело Нечто. Разглядеть его было невозможно. То ли зрение еще не восстановилось, то ли еще почему, но висящее и дышащее Нечто обладало каким-то особым свойством, благодаря которому невозможно было сосредоточить на нем внимание. Словно пятнышко на роговице глаза, который видишь только периферийным зрением, но стоит посмотреть прямо и оно мгноменно уплывает в сторону.

– Безумный Демон, – прошептал Лёня. – Это конец.

Время замедлилось. Воздух загустел и движения стали неуклюжие и неестественные, как во сне. Макс поднял револьвер, но направить его в висящее черное Нечто не смог. Как он не пытался, а рука все равно целилась или левее или правее.

– Все ко мне! – крикнул он и удивился, как долго и басовито вылетали из него слова. – Вовчик, троссы!

Бойцы медленно, очень медленно побежали к Максу. Безумный Демон махнул рукой и все они, словно пластмассовые кегли, повалились на землю.

Единственный, кто сохранил скорость, был Алинопе. Он не упал, а прыгнул в сторону и несколько раз выстрелил в висевшую черную фигуру.

На мгновение время пошло нормальным ходом и Макс, поймав Демона боковым зрением, трижды выстрелил. Раздался низкий рев, что-то хлопнуло и в следующий миг Макс обнаружил, что лежит лицом в земле, а из головы у него течет кровь.

Снова раздались выстрелы, и Демон заревел еще громче. На сей раз стреляли из пулемета. Это Алинопе, красавчик, добежал до паромашины и открыл огонь, догадался Макс. Только бы успел дать деру.

Мягкий теплый толчок (спасибо Вовчику) помог прийти в себя. Макс поднялся на ноги, быстро перезарядил револьвер. В глазах плыло.

– Ласточкин, давай.. Троссы... , – сказал он, с трудом проталкивая тугие тяжелые звуки через горло.

Вовчик закончил вязать узлы на прутьях решетки и медленно пробирался к паромашинам, над которыми черным дымчатым пятном завис Безумный Демон. Не сможет, понял Макс. Даже доползти не успеет. Хотел крикнуть, чтобы Вовчик бросил эту затею и уходил назад – может, еще есть шансы спастись бегством – но смог издать только мычание.

Некоторые бойцы не подавали признаков жизни, лежали, зарывшись в землю и раскинув руки и ноги. Другие пытались куда-то ползти. Цыган, который лежал ближе к Максу, встал на одно колено и целился в Демона. Искусственный глаз полыхал кроваво-красным.

Бабахнули выстрелы. Вспышки одна за одной озаряли угрюмое бородатое лицо. С каждым новым выстрелом оно менялось, становясь отчаяннее и злее. Медленно открывался искаженный яростью рот. Цыган что-то крикнул, но слова слились в тягучую тарабанщину, а потом его голова резко запрокинулась назад и он отлетел метров на двадцать к Игле.

Мелькнула быстрая тень. Это Алинопе подбежал к ползущему Вовчику и взял у него концы троссов. Метнулся назад к паромашинам. Механик даже не понял, что случилось. Только растерянно покрутил головой.