Тварь драгоценная

- Дети живы? - спрашивает холодно князь. Ладони его, исчерченные тенями, покоятся на коленях совершенно неподвижно.

- Живы, - говорит вер устами невинной, хрупкой Либби. - Пока что живы, разумеется.

Либби, по крайней мере, жива. Ее кровь откликнулась на зов. Что же касается остальных, сейчас Ашер услышал их — будто эхо голосов в осеннем лесу.

Ашер и Кейти смотрят друг на друга — и одновременно закрывают глаза, слушая Морана.

Аларик обманчиво расслаблен. Он ожидает решения. Райан же и Мелисса едва ли не перестали дышать, лелея мечту о мести.

Князь растворяет прикосновениями тонких, бледных пальцев молочный туман перехода, и в Ритуальный зал дворца вампиров ступает Дарисс Амал, верховный глава веров.

У Дарисса волосы цвета сливочного крема и ледяные глаза. Он высок, и его тело — это тело бойца, привыкшего к дракам. Оборотень делает шаг вперед, подходя ближе к Аларику и Камео.

- Надеюсь, обид не будет, если я не стану желать всем здравствовать?

***

Аларик в ответ на эти слова усмехается откровенно насмешливо.

- А вот я желаю твоим детям только самого лучшего. Сколько, кстати сказать, их осталось после того, как я убил твоего сына и твою дочь?

Дар подходит еще ближе. Вишневая кожа его куртки отливает кровавым в отблесках медовых свечей.

- Хорошая попытка, - оскалился вер.

Аларик плавно поднимается на ноги и щурится, откровенно издеваясь.

- Я могу воспринимать это как разрешение пытаться и дальше уничтожать твой род? Не то, чтобы это разрешение было мне нужно, но как-то спокойнее сразу стало.

Кейти одновременно хочет смеяться — и разбивать все вокруг. Все идет не так.

Почему этот безумный принц дроу решил здесь состязаться в иронии, если речь идет о жизнях детей нашей расы?

Успокойся. Аларик знает, что делает.

Что ты имеешь в виду, брат мой?

Просто доверься мне.

Лучше я тебя убью.

Князь поднимает ладонь, успокаивая Райана и Мелиссу. Все идет правильно.

***

- Верни похищенных детей, - говорит Аларик, и мягкость его тона бьет, будто плеть.

Бьет — и вскрывает старые раны. Безжалостно напоминает Дариссу о его увечьях. Веру на физическом уровне не хватает Мариуса и Кариззы, его сына и его дочери, как не хватало бы сердца и печени.

Дарисса терзает боль. И Кейтлин чувствует ее вкус — соль и горечь, питается ею.

Теперь Кейти была благодарна принцу итилири за его слова и за его присутствие, которое буквально выворачивает правителя веров наизнанку. Как известно, чужие чувства - лучшее лакомство для вампиров. Оно придает им силы.

В сознании княжны звучит смех брата.

Я же говорил, между нашими расами возможно выгодное сотрудничество, к обоюдному удовольствию.

Что касается удовольствий. Отличный ход мыслей.

Ссешес решил высказать свою точку зрения на происходящее.

Но убийство — это ведь тоже удовольствие. Вы с Его Высочеством планируете применять силовые методы или ограничимся сарказмом?

***

- Конечно, верну, - вер соглашается столь спокойно, будто речь идет о стакане теплого молока.

Ложь.

Дарисс смотрит в черные глаза итилири, жуткие, равнодушные, и ненависть, что чувствует вер, столь же естественна, как дыхание. Недаром ждал он мертвой Луны, и Западный ветер — союзник ему.

Благословенно все, что делает слабее этого сумасшедшего ублюдка.

Призванный дух Либби опускается медленно на холодный камень, будто изломанная кукла. Райан и Мелисса шипят разозленными змеями. Мать скользнула вперед, касаясь тонкой, полупрозрачной руки своего дитя.

Что же, пришло время активных действий.

Ашер бесшумной тенью становится за спиной вера. Длинные пальцы с отметинами цвета гречишного меда жестокой лаской сдавливают горло.

- Как ты хочешь подохнуть?

***

Я все же отодвигаю от себя сигареты и зажигалку. Это может повредить моей чувствительности к нитям энергий. Надо признать, гораздо приятнее, когда объятия Аларика сдавливают мои ребра, нежели когда свободы меня лишают запреты и правила.

Ее Величество делает еще глоток кофе и спокойно смотрит в мои глаза.

Она ожидает вопроса.

- Мирабелла, где сейчас ваш сын и мой супруг?

Королева берет еще одну сигарету. Глухая тоска в ее глазах темна, как самая безлунная ночь.

- Я знаю лишь то, что Аларик сейчас в Орлеасе.

Орлеас? Что мой принц делает в мире вампиров?

- Видимо, Дар все же решил открыть свои карты, - добавила Мирабелла.

- Сейчас вы слышите его?

Ее Величество молча опускает глаза.

Вот как, значит. Опять эта его война. Он все решил сам, а чувства ни матери, ни супруги его не волнуют.

Я касаюсь висков кончиками пальцев. Не время сейчас. Вопросы доверия будем решать после того, как мой супруг вернется ко мне.

Глубокий вдох. Я опустила голову на скрещенные руки. Для самоуничижения сейчас так же момент вовсе неподходящий, но чувствовала я себя ужасно. К горлу подступала тошнота.

У меня ведь на самом деле не было шанса отказать принцу итилири. Потому, что он сильнее меня, и он действительно может причинить мне боль. Этот страх, столь понятный и естественный, успокаивал то нерациональное и необъяснимое, что мучило меня. Смывал соленой мертвой водой дрожь, сотрясающую мои кости, мое сердце и мою печень, когда я думала о том, как легко я могу преступить черту. Как легко я могу убить.