Мой предатель — мой любимый

Что пришлось тебе испить?

Что за демоны терзают тебя?

© мюзикл Последние испытание — «Соблазнение»

Следующие два дня Анлетти провёл один. Наконец-то смог выспаться, не вздрагивая от каждого шороха, не тревожась, что человек, стоящий за занавеской, рано или поздно получит приказ его убить.

Но не успел он обрадоваться, что слежка прекратилась, как на исходе третьего дня тан Кериан вломился к нему в покои со словами: «Мне назначено». И, стоило отдать должное, к встрече он подготовился.

Тан Кериан, девятнадцатилетний властитель Альсальда — самой северной и дальней провинции Морнийской империи — отличался приверженностью к национальным традициям. На публике он всегда появлялся в меховом жилете, рубахе и штанах, волосы перевязывал кожаным ремешком и крепил на него височные серьги, но сейчас…

Анлетти впервые увидел его в тунике: белоснежный шёлк плотно облегал юношескую фигуру, подчёркивая каждую мышцу натренированного тела, а на груди раскинулся вышитый герб — чёрный северный олень стоял по пояс в реке, полной золотого лосося. И только светлые волосы привычно были забраны за спину и заплетены от середины в тугую косицу, кончик которой доходил юноше до ягодиц.

Сегодня при нём не было оружия, но и без оружия многое в тане Кериане выдавало воина: широкий шаг, уверенный и напористый; прямой взгляд серых глаз, привыкших подмечать детали и оценивать обстановку; немного смещённое вперёд положение корпуса и манера отводить руку назад, к правому бедру, где обыкновенно висели ножны.

— Я пришёл, — произнёс тан Кериан и коротко поклонился, как равный равному, хотя по занимаемому положению Анлетти стоял на ступень выше — и даже не на одну.

Что это? Намеренное оскорбление? Или выскочке просто не хватает манер?

Анлетти в задумчивости покрутил на пальце кольцо и ответил:

— Закончу с письмом и приступим.

Обмакнув перо в чернила, он набросал несколько строк. Это не заняло много времени, но фигура тана Кериана, не сдвинувшегося с места и не переменившего положения, порядком раздражала.

Тот, как никто другой, умел ждать.

Засыпав бумагу песком, Анлетти отряхнул её и, сложив вчетверо, запечатал воском. Итог вечера мог оказаться непредсказуемым, и он решил подстраховаться.

Анлетти держал в руках новое завещание. Вызвав слугу колокольчиком, он велел передать бумагу нужному человеку.

Если император решил убрать его с доски руками тана Кериана, то собственной кровью умоется за это. Своей последней волей Анлетти назначил Фиалона наследником титула Тёмного тана и властителем Зенифы.

По морнийским законам, его единственный сын, рождённый в браке, заключённом по гердеинским обычаям, считался бастардом и не мог претендовать ни на титул, ни на наследные земли.

Но именно сейчас Фиалон стоял в шаге от того, чтобы занять гердеинский престол. Вот будет потеха, когда в руках правителя враждебной страны окажутся центральные земли Морнийской империи. Чем не повод для справедливой, «священной» войны, если император вдруг откажет Фиалону в праве ими владеть и назначит наследником другого?

Красивый получится прецедент.

Жаль, в этом случае Анлетти ничего уже не увидит.

Вздохнув, он зачесал волосы назад и поднялся из-за стола. С таном Керианом нужно было что-то решать. Не спать же с ним, в самом деле?

— Зачем вы пришли? — спросил Анлетти прямо.

— У нас уговор.

— Забудьте и уходите.

— Нет.

Тан Кериан подошёл к нему вплотную и посмотрел снизу вверх одновременно с ненавистью и надеждой. Одни боги смогли бы разобраться, чего в этом взгляде было больше.

— Почему?

— Я следил за вами. Слухи о вас — чистая правда. Некоторая их часть, — добавил тот, стушевавшись, потому что правдивых слухов об Анлетти ходило превеликое множество, но ещё больше было злобных наветов и пустых сплетен. — Каждому, кто приходит сюда, вы даёте испытать неведомое ранее наслаждение.

Анлетти хотел бы поверить, что тана Кериана привёл к нему личный интерес, но вовремя заметил промелькнувшие среди светлых прядей чёрные перья. Почти интимным жестом он отодвинул волосы, заложив их юноше за ухо — и подозрения подтвердились.

У тана Кериана в правом ухе висела серьга, на которую много лет назад Анлетти наложил заклятье и подарил Гардалару. Непримечательный с виду гвоздик с перьями ворона давал абсолютную защиту чувств и мыслей от него и его магии.

Оказаться у тана Кериана серьга могла лишь одним путём — её вручил ему император.

Вручил и приказал шпионить за ним.

— Вы знаете, что это за вещь? — спросил Анлетти, тронув чёрное вороново перо, и посмотрел тану Кериану в глаза.

— Прежде чем идти к вам, я попросил у императора защиты. Согласитесь, неразумно лезть в логово к чудовищу, не озаботившись снаряжением и путями отхода.

Анлетти не смог сдержать усмешки. Чудовище? Ну вот опять…

— Пока у вас эта серьга в ухе, боюсь, ничем не могу помочь. «Неземное удовольствие» достигается за счёт моей способности разделять чувства любовников, — чуть помедлив, он уточнил: — Я просто знаю, нравятся им мои действия или нет. И всё.

— В таком случае я обещаю для вас стонать, — произнёс тан Кериан бескомпромиссным тоном и уставился на него со злостью: на дне зрачков льдинкой плавилось отчаянье.

Что бы ни толкало юношу к нему в постель, отступать он не собирался.

Ухватив шёлковую ткань с боков, Анлетти изо всех сил дёрнул — и белоснежная туника, разойдясь по плечевым швам, бесполезной тряпкой упала на пол.